Карусель

В первый раз о поездке в Турцию в семье Суровцевых заговорили ещё зимой.

— В июне все вместе поедем отдыхать в Анталию,- пообещала мама пятикласснику Тимке сразу после новогодних каникул. И добавила:

— Конечно, если ты прилично окончишь год. Думаю, папа со мной согласен.

Папа кивнул. Он всегда соглашался с мамой, особенно, если речь шла о вещах принципиального характера.

О Турции Тимка мечтал давно. Правда, они с мамой немного по-разному понимали, что означает «прилично окончить год», и это обстоятельство его беспокоило. Однако, когда в конце мая он принёс из школы дневник с годовыми оценками, мама была совершенно удовлетворена. Оставалось только купить путёвки.

И тут маме неожиданно пришло приглашение в Прагу на двухнедельный семинар (Тимкина мама была химиком, работала в научном институте и писала диссертацию с труднопроизносимым названием).

— Ну что же, — сказала она Тимке, — Турцию придётся отложить.

Немного помолчала и вздохнула:

— Жаль, в Чехию виза нужна, а то взяла бы тебя с собой. Знаешь, как в Праге красиво в начале лета!

— Мам, поехали лучше на море! — заканючил Тимка.

— Ты что, у меня ж защита на носу!

Тимка посмотрел на мамин нос, но ничего кроме очков на нём не увидел.

На следующий день они с папой проводили маму в Домодедово.

— Ничего, сынок, — сказала она напоследок, — походишь в школьный лагерь, а в воскресенье вы с папой в Сокольники съездите.

— Там, говорят, новые аттракционы появились, — заметил папа.

— Тем более, — улыбнулась мама и улетела.

Воскресное посещение Сокольников удалось на славу. На чём только Тимка не катался, а американскими горками соблазнился даже папа.

— Всё было суперски, — наперебой кричали они в трубку, когда вечером позвонила из Праги мама, — в выходные опять пойдём!

Но в четверг папе сообщили, что ему предстоит на несколько дней отправиться в командировку. Тимкин папа тоже работал в научном институте, но только в строительном и занимался не диссертацией, а проектированием разных сельских объектов. Время от времени он выезжал «на привязку объекта к местности». На этот раз речь шла о сельском клубе, а местность располагалась между Волгой и Уралом и, со слов папы, уже бывавшего в тех краях, не уступала «всем заграницам вместе взятым».

— И, главное, виза туда не нужна, — потрепал он по голове Тимку, — значит, могу тебя с собой взять. Поедешь? Или бабулю из Тулы вызывать?

Планы насчёт вызова бабули Тимке сразу не понравились — уж слишком рьяно бралась она за воспитание внука каждый раз, когда приезжала. Поэтому он закричал: «Поеду, поеду!» — и побежал собираться.

Поезд отправился поздним вечером, и Тимка, лёжа на верхней полке, почти сразу уснул, хотя собирался смотреть в окно чуть ли не всю ночь.

Утром сквозь сон он услышал, как колёса загрохотали по мосту и, на мгновение открыв глаза, обнаружил далеко внизу широкую реку, местами подёрнутую туманом. «Это, наверно Волга», — подумал Тимка и тут же заснул снова.

Окончательно он проснулся ближе к полудню. За окнами, куда ни глянешь, была степь. Шли часы, но пейзаж не менялся и, если бы не стук колёс и не мелькающие столбы, могло бы показаться, что вагон стоит на месте. Под вечер поезд прибыл на маленькую станцию, окружённую шумящими на ветру тополями. Едва Тимка с папой появились на перроне, как от здания вокзала заспешил к ним навстречу высокий парень в футболке и шортах. Оказалось, что это водитель, которого прислали за ними.

Большое село Никольское, где по проекту Тимкиного папы должны были строить клуб, лежало километрах в десяти от железной дороги. Не выгоревшие ещё травы ходили волнами по обе стороны от шоссе, нагретый воздух лился в открытые окна. Неожиданно послышался конский топот; несколько мальчишек — с виду ровесников Тимки — на разномастных лошадях вывернули из-за какого-то бугра и понеслись вровень с машиной. Тимка смотрел на них во все глаза. Он вдруг представил себя скачущим верхом по неоглядным просторам, и у него захватило дух. Между тем паренёк на передней лошади помахал водителю, и всадники свернули на боковую тропинку.

— Племянник мой, Лёнька, — пояснил водитель, — у нас тут раздолье… Любой пацан с малолетства в седле.

Тимку с папой привезли в гостиницу — одноэтажное здание, стоящее между магазином и чьим-то садом, окружённым высоким, некрашеным и местами покосившимся забором. Вскоре явился местный представитель, и они с папой допоздна просидели над чертежами.

Утром представитель пришёл снова и повёз папу на место будущей стройплощадки.

— Погуляй пока, — разрешил Тимке папа, садясь в газик, — только не убегай далеко.

Около гостиницы не было ничего интересного. Тимка посидел немного на скамейке у входа и решил обследовать ближайший пустырь.

— Эй, пацан, это вы что ли вечером приехали? — вдруг донеслось до него откуда-то сверху. Подняв голову, Тимка увидел сидящего на соседском заборе мальчишку и кивнул в ответ. В мальчишке он узнал Лёньку, которого видел накануне.

— А вы, правда, в самой Москве живёте? — поинтересовался Лёнька, усаживаясь поудобнее.

— Правда.

— Наверно, гамбургеры каждый день едите?

— А ты что — гамбургеры любишь?

— Сам не пробовал, а пацаны говорят — вкуснотища!

Лёнька помедлил немного и сказал:

— Я вообще в Москве ни разу не был.

— Мне мама в Макдональдс ходить не разрешает, — вздохнул Тимка, говорит — там есть — только желудок портить!

Лёнька удивлённо посмотрел на него, но ничего не сказал.

— А мы с папой в воскресенье на аттракционах были, — сообщил Тимка, — знаешь, как круто!

И принялся рассказывать об американских горках и всём прочем.

— Сколько, говоришь, билет стоит? — перебил его Лёнька, и, услышав ответ, присвистнул и покачал головой:

— Ерунда это всё, детские забавы! А мы вот верхом ездим! Класс! Видал нас вчера?

— Видал… — с завистью произнёс Тимка, — а трудно это — на коне ездить?

— Да уж потруднее, чем на карусели вертеться, — усмехнулся Лёнька и сплюнул в пыль.

— Лёнька, Лёнька! — донёсся откуда-то женский голос.

— Меня зовут, — сказал новый Тимкин знакомый, и перед тем, как спрыгнуть с забора сообщил, — а карусели и у нас есть…каждое лето приезжают…сегодня как раз на стадионе расставляются, а завтра катать начнут…

— А билеты здесь тоже дорогие?

— Да уж не дешевые!

На двери гостиницы Тимка и вправду увидел объявление, в котором говорилось, что с завтрашнего дня на стадионе начинает работать «луна-парк с импортными аттракционами». Слова «луна-парк» почему-то были напечатаны латинскими буквами.

На следующий день папа снова занялся своими бумагами.

— Ну, — сказал он Тимке, — если к вечеру закончу, завтра утром уедем. А сегодня можешь на стадион сходить, там, говорят, карусели привезли…

Аттракционов оказалось не больше десятка, в основном для самых маленьких. Гвоздём же программы была русская карусель с деревянными конями и нарисованными на заднике тиграми, львами и леопардами. Наверное, катающиеся должны были чувствовать себя участниками настоящего сафари. Очередь к этому аттракциону была самой длинной.

Тимка побродил немного по стадиону, вздохнул, вспоминая Сокольники, но решив, что разок прокатиться, пожалуй, стоит, пристроился в конец очереди.

Около карусели вертелся человек средних лет с папиросой в углу рта, одетый в джинсы, грязную майку и тапочки. Он проверял билеты и включал рубильник. Из висящего на столбе репродуктора неслась весёлая музыка, солнце приближалось к зениту.

«А Лёнька, наверно, уже в степь ускакал — вдруг подумал Тимка, — вот бы и мне с ними…»

Между тем очередные счастливцы заняли места на карусели, и человек в майке стал проверять билеты. И тут до Тимки донёсся его сердитый голос:

— Ты чего ж это без билета кататься сел! Ну-ка давай отсюда! Вот заплатишь — тогда приходи!

И через мгновение Тимка увидел Лёньку, который спрыгнул на землю и под смех окружающих скрылся в толпе.

— Ой, не могу, — заливался мальчишка, стоящий сзади, — Лёнька без билета хотел протыриться!

— Дурак! — толкнула его в бок девочка в белой панаме, — они же бедные, их папка бросил!

Тимка постоял немного, осмысливая услышанное, и бросился вслед за Лёнькой. Он догнал его в примыкающем к стадиону переулке. Лёнька брёл, сшибая длинной хворостиной головки одуванчиков.

— Лёнь, — с трудом переводя дыхание от быстрого бега, заговорил Тимка, — пойдём, покатаемся, у меня денег на двоих хватит.

— Вот ещё, — отрезал Лёнька, — нужны мне твои деньги вместе с каруселью!

— Но ты ж хотел! — растерянно пожал плечами Тимка.

— Перехотел! — бросил Лёнька и, ускорив шаги, скрылся за углом.

Борис Аронов