История, рассказанная дважды героем СССР летчиком-космонавтом Г. М. Гречко
О тренировке на воде
Когда космонавтов готовят к полёту, среди множества тренировок есть и специальная «морская». Проводится она в открытом море и имитирует ситуацию приземления экипажа на поверхность воды.
Космонавтов в скафандрах, обычно троих, сажают в маленькую закрытую капсулу. Там, скафандры нужно снять, одеть специальные водные герметичные костюмы с надувными частями, выбраться на поверхность воды и пустить сигнальную ракету. А когда прилетит спасательный вертолёт, подняться на борт. При всём при этом на капсуле стоят несколько дюжих моряков, которые изо всех сил стараются её как можно сильнее раскачивать, имитируя качку.
Наш экипаж в тот раз состоял из троих космонавтов, причём один из нас был индус. Всё идёт по плану, мы снимаем скафандры и вдруг видим, как наш индус побледнел, потом посинел, потом зеленеет… В общем, парня мутит и вот-вот его вырвет, а в маленькой капсуле теснота неимоверная и ужасно душно. Мы с партнёром пытаемся вспомнить, что нужно делать в таких ситуациях. Индус по-своему пытается справиться: глубоко дышать — не помогает, сделал какие-то специальные упражнения — тоже.
Тогда я вдруг начинаю громко орать какую-то песню, мой партнёр поддерживает. Индус постепенно розовеет, приходит в себя и тоже подпевает. Вот так, горланя песни, мы закончили переодеваться и успешно выгрузились в воду.
Но позже, в кабинете у начальства, нам пришлось ещё хуже, чем в капсуле. В ней ведь были установлены очень чувствительные микрофоны, с которых всё происходящее передаётся на корабль. Даже шёпот слышно отлично. Так что можете себе представить, что творилось в рубке управления во время нашего пения.
История от Павла Мухортова, космонавта-исследователя №152
О больном зубе
У Валерия Рюмина в длительном полёте заболел зуб. На что он и пожаловался врачам. В это время в состав экспедиции посещения, готовящейся к скорому старту, входил и Горбатко. Его и выбрали стоматологи для обучения своим премудростям искусству выдирать зубы. И он ходил по Байконуру и рвал выданными щипцами всё, что можно. Даже предлагал свои услуги окружающим. Рюмин как-то узнал об этой подготовке и в очередном сеансе связи несколько раз упомянул, что зуб болеть перестал и самочувствие отличное. Говорят, Горбатко очень огорчился, когда у него отняли щипцы и отменили операцию.
О потеряных часах
Одна из традиций, которую соблюдают экипажи — обязательно дарить своему инструктору по возвращении на Землю что-нибудь из вещей, побывавших в космосе. Обычно дарят космонавты свои часы. И вот за двое суток до посадки Владимир Ляхов потерял на станции свои наручные часы. В принципе, это несложно, так как в невесомости воздушные потоки вентиляторов могут занести любую вещь куда угодно. А из-за огромной захламлённости станции (здесь, как в старом сарае, умещаются тысячи приборов, ёмкостей, пакетов с принадлежностями, прибывающими с каждым транспортным кораблём для поддержания жизнедеятельности и для новых экспериментов) найти что-либо чрезвычайно трудно. И каждую свободную минуту Ляхов посвящал поискам, откручивая панели внутренней обивки станции, за которыми часы могли оказаться по воле вентиляции. И вот осталась последняя панель, за которой он ещё не искал. Крепилась она более чем на пятидесяти болтах. Ляхов раскручивал их несколько часов. А когда открыл панель, обнаружил записку на лейкопластыре: «Здесь я уже искал. Ковалёнок!» Часы свои Ляхов так и не нашёл.
О голосе из динамиков
Владимир Ковалёнок и Александр Иванченков после ремонта видеомагнитофона забыли вытащить из него видеокассету с «Белым солнцем пустыни». Через несколько часов, занимаясь обычной экспериментальной работой и на мгновение по ошибке включив какой-то тумблер на электрощите, они услышали, что из всех динамиков станции раздалось громкое, показавшееся инопланетным, приветствие «Здорово, отцы!» Космонавты признаются, что даже побледнели, пока не вспомнили приветствие героя своего любимого фильма.
«Волшебная сила гептила»
В 1999 году произошли сразу две аварии тяжёлых ракет-носителей «Протон-К». Их обломки упали в казахских степях, не причинив большого вреда, но президент Казахстана Нурсултан Назарбаев наложил запрет на старты с Байконура и создал комиссию с целью разобраться, какой экологический вред наносит степной природе ракетное топливо гептил, которым заправляют «Протоны». На заседание комиссии были приглашены представители космодрома, один из которых взял с собой бутылку с гептилом. Когда страсти накалились, он заявил, что гептил не столь опасен, как считается, и даже способствует повышению потенции у мужчин. Правда, его нельзя пить, а нужно лишь слегка вдохнуть аромат. Ночью представителю космодрома поспать не удалось. Члены комиссии один за другим стучались в дверь его гостиничного номера с одной просьбой: «Дай понюхать!» А наутро все дружно проголосовали за отмену эмбарго на пуски «Протонов», которую затем утвердил и Назарбаев.
«Кто там?»
Виталий Севастьянов летал с Петром Климуком на орбитальной станции «Салют-4». Пробыли в космосе уже больше месяца. Однажды Виталий уплыл в транспортный корабль «Союз» для проверки его систем и прикрыл люк-лаз, соединяющий корабль и станцию. Пётр находился в станции и работал с приборами неподалёку от этого люка. Возвращаясь назад, Виталий постучал по люку, как это принято на Земле, когда входишь в чужую дверь. Реакция была мгновенной.
— Кто там? — живо спросил Пётр.
Среди всех космческих шуток и розыгрышей первое место по праву принадлежит шутке Оуэна Гэрриота, который разыграл оператора Центра управления полётами.
В 1973 году Оуэн Гэрриот был членом экипажа американской орбитальной станции Skylab. С собой в космос Гэрриотт захватил диктофон, на который его жена предварительно наговорила несколько заранее составленных фраз. Когда оператор Роберт Криппен вышел на связь с орбитальной станцией, Гэрриотт ждал у передатчика с диктофоном в руке.
Между станцией и Центром управления состоялась следующая беседа:
— Skylab, это Хьюстон, ответьте.
— Здравствуйте, Хьюстон, — бодрым женским голосом отозвалась станция. — Это Skylab.
Земля после секундного колебания поинтересовалась:
— Кто говорит?
— Привет, Боб, — отозвалась станция. — Это Хелен, жена Оуэна.
Боб несколько секунд переваривал ответ, а затем с трудом выдавил:
— Что ты там делаешь?
— Я тут решила ребятам поесть принести. Всё свеженькое, — успокоил его голос с орбиты.
Центр управления молчал несколько секунд, а затем отключился. Похоже, у офицера сдали нервы.
