Инженер Игорь Михайлович Горохов — невысокий, седоватый, на вид лет сорока пяти — вот уже битых полчаса — час топтался на крыльце педагогического института, где преподавала его жена (кстати, она и сама когда-то училась здесь). Стоял конец октября, тяжёлые облака лежали на верхушках деревьев, всё вокруг было серым и угловатым.
Часы над входом показывали пять. Обычно в это время Игорь Михайлович уже погружался в своё любимое кресло у телевизора. Но сегодня утром, собираясь на работу, он как на грех забыл ключи… Сына-студента дома быть не могло – вечно болтается с друзьями чуть ли не до полуночи… Вот и пришлось ехать в институт к жене…
Пожилой охранник, выяснив, что пропуска у Горохова нет, энергично замотал головой. Игорь Михайлович стал, было, звонить на мобильник жене, но трубку она не взяла – видимо шла лекция.
Пришлось ждать «Ещё по магазинам потом потащит!» — поморщился Горохов, закуривая. Мимо проносились машины, холодный ветер гнал по сухому асфальту жухлые листья. Шумная группа парней и девушек — человек десять-двенадцать – появилась в дверях института. «А боялись – не сдадим – не сдадим», – донеслось до слуха Игоря Михайловича… «Айда в столовку, а потом в кино!»… «Вовку-то Вовку со шпорой чуть не засекли!»… «Гляньте, а вон трамвай идёт!»
Горохов проводил ребят взглядом и подумал, что в годы студенчества у них тоже была дружная группа (он заканчивал политехнический, в двух кварталах отсюда). На выпускном они наперебой твердили друг другу, что будут видеться часто, благо, большинство оставалось работать здесь же, в городе. Первое время и в самом деле встречались несколько раз в году, но потом всё реже и реже. На работе Игорь Михайлович так ни с кем по-настоящему и не подружился, и сам говорил, что жизнь его протекает между двумя экранами – компьютерным и телевизионным.
Перед зданием института росли вековые ели, и само здание было старинным, с колоннадой у входа. Горохов подумал, что когда-то приходил сюда чуть ли не каждый день — будучи студентом четвёртого курса, он познакомился со своей теперешней женой и обычно встречал её после занятий. Они украдкой целовались, а потом, взявшись за руки, допоздна бродили по городу, болтая о разных разностях…
«А теперь, — подумал Игорь Михайлович, — перекинемся парой слов за завтраком и за ужином – и всё…у неё свои дела, у меня свои …хотя …так, наверно, у всех…».
Первые снежинки замелькали в воздухе, и через несколько минут снег уже сыпал вовсю. Запахло свежестью. Горохов неожиданно почувствовал какое-то неясное волнение и вдруг вспомнил: в тот день, когда он решил сделать предложение, тоже шёл первый снег…, и сердце учащённо билось. И вот сейчас то, давно позабытое ощущение, затеплилось в душе…
Снегопад усилился.
«Кажется, я тогда здесь стоял… у этой самой колонны, — подумал Игорь Михайлович, — а потом мы на Садовую пошли, в «Акацию»…
Из центральной двери появилась жена. Горохов помахал ей, и ему вдруг захотелось, чтобы она улыбнулась так, как улыбалась когда-то. Но во взгляде жены он не прочёл ничего кроме удивления.
— А ты откуда здесь, — вскинула брови она, — случилось что-то?
— Ничего, — пожал плечами Игорь Михайлович и почему-то смутился, — просто зашёл за тобой, вот и всё.
Упоминать про забытые ключи он не стал и, помедлив, предложил:
— Пойдём, погуляем, в «Акации» посидим!
— Какая «Акация»! Смотри, как метёт!
— Ну и что. В тот день тоже снег шёл.
— Это в какой ещё день?.. – начала, было, жена, но вдруг осеклась, и, видно вспомнив, ласково посмотрела на Горохова, как не смотрела уже давным-давно.
— Неужто, то кафе ещё существует? – проговорила она.
— Пойдем, посмотрим.
И они пошли, как в юности, взявшись за руки, а снег всё падал и падал, сглаживая углы, и неуютный мир преображался на глазах.
Рассказ Борис Аронов
