Пасха — праздник всемирный и величайший. Ибо Воскресение Христово коренным образом изменило и землю, и ад, и Небо. На землю Воскресший Господь послал Духа Святого и освятил на земле Христову Церковь — столп и утверждение Истины, которая будет на земле до скончания века, и врата ада не одолеют её. Во ад сошла душа Господа по Его смерти, сокрушила ад и воскресла. На небо взошёл Воскресший Христос и основал там Церковь, в которую вошли и продолжают входить души всех праведников. Церковь соединила Небо и землю. У нас одна Церковь — земная и Небесная. Всё сделал для нас Господь, не будем же предателями и убийцами самих себя. Очистим и освятим свои души в таинствах Святой Церкви.
Пасха — это не просто праздник. Это — суть христианства. Если мы внимательно прочитаем апостольские послания и посмотрим те первые проповеди, что приведены в «Деяниях апостолов», нас ждёт сюрприз: апостолы не знают никакого «учения Христа». Ни разу они не говорят «как учил нас Господь», не пересказывают Нагорной проповеди и не передают из уст в уста рассказы о чудесах Христовых. Важнее всего этого для них одно: Он умер за грехи наши, но и воскрес. Пасхальные события — вот основа христианской проповеди. Христианство — не «учение», не моралистика, а просто рассказ о факте. Апостолы и проповедуют только факт — событие, очевидцами которого были.
Но при этом они говорят о Воскресении Христовом не как о событии лишь в Его жизни, но и — в жизни тех, кто принял пасхальное благовестие. И с тех пор каждый христианин может сказать: самое главное событие в моей жизни произошло в Иерусалиме, «при Понтии Пилате»…
Что же мы празднуем в Пасху? О богословии говорить современным людям сложно, поэтому присмотримся к тому, что говорит об этом икона.
Но в православной иконографии нет иконы Воскресения Христова! Знакомое всем нам изображение Христа, в белоснежных ризах исходящего из гроба со знаменем в руке, — это позднейшая католическая версия, лишь в послепетровское время появившаяся в российских храмах.
Пасхальной иконой Православной Церкви является икона «Сошествие во ад». Христос на этой иконе как будто абсолютно статичен. Он держит за руки Адама и Еву. Он только готовится извести их из места скорби. Подъём ещё не начался. Но только что закончился спуск: одежды Христа ещё развеваются (как после стремительного спуска). Он уже остановился, а одежды ещё опадают вслед за Ним. Перед нами — точка предельного нисхождения Христа, от неё путь пойдёт ввысь, от преисподней — в Небо. Христос ворвался в ад, и сокрушённые им врата ада, разломанные, лежат под Его ногами.
На этой иконе дан момент перелома, мгновение встречи двух разнонаправленных, но единых по цели действий: предельная точка Божественного нисхождения оказывается начальной опорой человеческого восхождения. «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом» — такова золотая формула православного понимания человека.
Воскресение Христа — это дарованная нам победа. Или — победа Христа над нами. Ведь мы сделали всё, чтобы Жизнь не «жительствовала в нас»: вывели Христа за пределы града своей души, своими грехами пригвоздили Его ко кресту, поставили стражу у гробницы и запечатали её печатью неверия и безлюбовности. И — вопреки нам, но ради нас — Он всё-таки воскрес.
Поэтому иконописец, задача которого — передать пасхальный опыт Церкви — не может просто представить саму сценку исхождения Спасителя из гроба. Иконописцу необходимо связать Воскресение Христа со спасением людей. Поэтому пасхальная тематика и находит свое выражение именно в изображении сошествия в ад.
Распятый в пятницу и Воскресший в воскресение, Христос в субботу нисходит во ад (Еф.4,8-9; Деян.2,31), чтобы вывести оттуда людей, освободить пленников.
«Свет Христов просвещает всех». Может быть, именно это хотел сказать древний иконописец, помещая на иконе Воскресения среди встречающих Спасителя людей не только с нимбами, но и без них.
На первом плане иконы мы видим Адама и Еву. Это первые люди, лишившие себя богообщения, но они же дольше всего ждали его возобновления.
Воскресение Христово связано со спасением людей. Спасение человека — с его Покаянием и обновлением. Так встречаются в Воскресении «усилья» человека и Бога. Так решается судьба человека.
Что более соответствует природе человека: христианское свидетельство о пасхальном чуде или тяжеловесная рассудочность «научного атеизма» — легко опытным путём установить в эти пасхальные дни. Вот если я скажу вам: «Христос воскресе!» — всколыхнётся ли ваше сердце ответным: «Воистину воскресе!» — или вы прикажете ему промолчать?.. А лучше — поверить сердцу!
Дьякон Андрей Кураев (в сокращении)