Сегодня Эльвира Юрьевна руководит коммерческой организацией, в которой работают три фотографа, видеограф, дизайнер и монтажёр. Как директор она строго следит за качеством всего, что студия выпускает по заказу городских жителей.

Дело, которым ей приходится заниматься сегодня, появилось в её жизни не сразу. Она шла к нему непростой дорогой, и на этом жизненном пути пришлось пережить немало сложных ситуаций.

   Родилась Эльвира Юрьевна в Покрове, до 7-го класса училась в средней школе № 1 и с благодарностью вспоминает своего классного руководителя  Светлану Викторовну Малышеву. Потом семья переехала в пос. Вольгинский, и 8-й класс она оканчивала там, а затем поступила в Покровское педучилище, и годы учёбы здесь на отделении «Дошкольное образование» вспоминает очень тепло. Получив диплом, решила продолжить учёбу в Орехово-Зуевском пединституте. Дорога к высшему образованию была непростой. В 1990 году девушка вышла замуж за покровского парня Игоря Кондрашова. Когда молодые люди подали заявление в ЗАГС, им выдали талоны на свадебное платье, туфли и кольца. Такое было время, когда в жизнь населения вернулись продуктовые карточки и всё получали по талонам.

«За платьем мы поехали в магазин для новобрачных в Орехово-Зуево, — вспоминает Эльвира Юрьевна. – Выбор был небольшой, всего три платья, так что выбрали одно лучшее из трёх худших, — смеётся она. – Это было белое импортное, немецкое, платье, довольно нарядное, так что в нём и в фате я была классической невестой».

Своего жилья у молодых не было, и девушка стала невесткой в семье мужа.

«У Игоря была большая интеллигентная семья со своим укладом и своими традициями, —  вспоминает моя собеседница. — Главным человеком здесь была бабушка Лидия Петровна Кондрашова, она всем управляла, и её слово много значило для всех».

Через три года молодым в результате семейного обмена выделили квартиру, и они стали жить самостоятельно. Теперь уже не было рядом бабушки, которая решала все вопросы, поэтому иногда выходили наружу амбиции, случались споры на бытовой почве, но постепенно Игорь и Эльвира научились жить самостоятельно, тем более у них росла маленькая дочка Сашенька.

Время было сложное, у многих не было работы, зарплату нередко выдавали продуктами, и 100 рублей в то время казались большими деньгами.

Когда дочке исполнилось полтора года, молодые родители стали водить её в детский сад «Солнышко». «Благодаря этому я получила возможность работать и устроилась на фабрику «Искра» швеёй-мотористкой, — продолжает рассказ Эльвира Юрьевна. – Старалась не отставать от других и выполнять норму, от этого зависела работа всего конвейера. Тогда впервые хорошо поняла, как непросто зарабатывать деньги».

Вскоре молодого педагога пригласили в школу пос. Вольгинский и дали классное руководство в коррекционном классе. С ребятами сложились хорошие отношения, но школа – живой организм, и класс был непростой, поэтому не всегда всё обходилось гладко. Была и у неё минута слабости, ей казалось, что она не справляется с работой. И тогда самые проблемные ребята поддержали её и призвали остальных не доставлять проблем своей классной руководительнице, тем более, что она молодая мама, воспитывает маленькую дочку. За четыре года работы в школе она получила другой жизненный опыт, в результате которого поняла, что в человеке, в первую очередь, надо видеть хорошее, надо стараться любить и ценить людей, не делая поспешных выводов по первому впечатлению.

Каждое воскресенье приходилось ездить в институт, дома по вечерам обкладываться учебниками, писать контрольные и курсовые. Как ответственный по характеру человек, Эльвира Юрьевна училась старательно, переходя с одного курса на другой.

Помогала хорошая библиотека мужа Игоря, где она находила необходимую литературу для выполнения заданий.

В этот период повсюду поднималась волна предпринимательства. На маленьком покровском рынке кавказцы стали торговать фруктами и овощами, в городе появились первые кооперативы. Вот тогда пригодился опыт мамы Светланы Алексеевны Петрушиной, которая всю жизнь работала в торговле. Эльвира начала свою предпринимательскую деятельность с хозяйственных товаров и арендовала помещение под магазинчик. Теперь предстояло закупить ассортимент, всё разложить, написать ценники, рассчитать прибыль. Но года через три владелец помещения не продлил договор аренды, так что с торговлей пришлось закругляться, спешно распродавая остатки товаров.

На заработанные в этот период средства Эльвира Юрьевна приобрела помещение на ул. Ленина, 104. Это позволило продолжить предпринимательскую деятельность, но в другом виде. Здесь открылся фотосалон, и не только.

«На 10 ближайших лет я стала партнёром МТС и занималась обеспечением абонентской базы для этой компании, — говорит она. – Для работы в 13-ти дилерских салонах пришлось заниматься обучением людей. 10-летнее соглашение было продлено ещё на 3 года, затем я, выполнив обязательства, сложила с себя полномочия».

Параллельно наладилась работа студии экспресс-фото, куда горожане приносили для печати свои фотоплёнки. А когда стала приобретать популярность цифровая фотография, купили для студии цифровое оборудование и освоили высокие технологии. Это позволило запустить так называемую «школьную программу» и охватить своей деятельностью детские сады и школы.

Дочь Александра подросла, поступила учиться во Владимирский политехнический институт и  дистанционно помогала родителям в работе. А затем со своим молодым человеком, а потом мужем, Денисом Александровичем Соловьёвым, придумала и предложила проект L-Studio. Это не только изготовление фотокниг, журналов выпускников, проведение фотосессий. Цель этого проекта – возродить семейную фотографию, проводить семейные фотосъёмки. Каждый знает, что у наших бабушек есть семейные фотографии. А у представителей молодых поколений зачастую таких фотографий нет. Это вызывает сожаление, потому что прерывается семейная фотохроника.

Первое, с чего начали Кондрашовы, собрали фотографии своих предков по линии двух семей и сделали большой альбом, в котором поместили фотографии, начиная с прабабушек и прадедушек. Эта работа доставила всей семье большое удовольствие, несмотря на то, что со старыми фотографиями пришлось повозиться. Каждая семья при желании могла бы собрать такой альбом.

Удаётся ли зарабатывать? Наверное, удаётся, если к сегодняшнему дню  Эльвира вместе с супругом Игорем побывала во многих странах, посмотрела, как там живут люди, увидела самые памятные для мировой цивилизации места  и ощутила радость возвращения в родной город. Всё же семейные походы на байдарках и еда, приготовленная на костре, острее врезаются в память и надолго там остаются.

«Мы с Игорем продолжаем жить в доме на улице Ленина 124, — говорит Эльвира Юрьевна. – Помню, когда поселялись здесь, ёлочки у дома были совсем маленькими. А теперь выходишь на балкон и видишь, как они выросли, стали большими елями с шишками на ветвях, и вид этих елей как-то особенно дорог сердцу».

Она считает, что состояние родного города зависит от активности каждого человека. Ей кажется важным, что в составе очередного созыва депутатов городского Совета собрались неравнодушные люди, небезучастные к жизни города.

Она, как депутат, считает важным то, что город вошёл в программу переселения семей из ветхого жилья. В её 13-ом округе  10 семей готовятся к переселению в 2017 году, и ещё 17 семей стоят на очереди.

«Вместе с депутатами Еленой Викторовной Новиковой и Светланой Викторовной Леоновой мы организовали установку новой детской площадки по ул. Советская, 49, — говорит Эльвира Юрьевна. Для этого пришлось расчистить территорию, перенести контейнерную стоянку, в городе нам пошли навстречу. Мы считаем, что буквально каждый может что-то сделать для благоустройства и украшения улиц. Человек проверяется своим отношением к родному городу, и посаженный им палисадник, который радует всех своим цветением, говорит о его зрелости и благородстве».

Галина Фомичёва

Небольшой подмосковный городок Покров перед войной насчитывал 5000 жителей. Когда грянула беда, на фронт ушли более 1240 человек. Не вернулось с войны более 700 покровчан. 189 участников войны награждено орденами и медалями.

Наш городок был превращён в ту далёкую пору по существу в гарнизон, в кузницу красных командиров действующей армии. Когда в сентябре 1978 года праздновалось 200-летие Покрова, докладчик, председатель исполкома городского Совета В. А. Чикирев отметил, что в годы войны в городе и окрестностях дислоцировались три артиллерийских бригады и пять механизированных полков. Обучено, отправлено на фронт 3000 младших командиров подразделений противотанковых ружей (ПТР), пулемётов, гвардейских миномётов «Катюш» и миномётов.

Вот как вспоминает это время Пётр Александрович Сурогин:

— В 1942 году, в июле, я с группой молодых офицеров из 21-й Гвардейской стрелковой дивизии прибыл в г. Орехово-Зуево. Был определён командиром роты ПТР в 1-й батальон 16-го стрелкового полка 1-й отдельной учебной бригады МВО. Спустя месяц наш полк был переведён в Покров. Сразу же начали строить военный городок в лесу (покровчане зовут Боровухой этот лес за водозаборными сооружениями) и обучать молодых военному делу, готовить младших командиров. Командиром полка был тогда майор Водовозов, начальником штаба — майор Шпилевский, командиром батальона — майор Гаврис.

В 1943 году учебная бригада была переименована в 22-ю учебно-стрелковую дивизию, и ей был присвоен номер полевой почты.

Моя рота тактические занятия и стрельбы вела на южной окраине города, в Дыркином лесу. На поле мы установили макеты танков, солдаты учились оборудовать ячейки, ходы сообщения. Учились стрелять из укрытия и прямой наводкой. Помню, я получил письмо от сержанта с фронта. Он просил строже учить солдат окапываться. Сам он потерял руку в бою, познал цену учёбе на практике.

За период службы в указанной части я сделал три выпуска младших командиров, которые были направлены в действующую армию. В каждом выпуске было 160 человек, т. е. 480 младших командиров громили со своими солдатами танки фашистов из противотанковых ружей. Это был и наш вклад в победу.

Моя рота в Покрове стояла в здании нынешнего городского Совета. В зале устроили нары в три яруса. Штаб полка размещался в соседнем здании. В нынешнем городском Доме культуры был штаб 40-го пулемётного полка. А сам полк находился в здании педучилища, откуда выехал госпиталь. В 1943 году полк был переведён в село Иваново. Там полком командовал майор Аксёнов. Его заместителем по строевой части был майор Габицкий. Командир батальона – старший лейтенант Корнин. В мае 1944 года дивизия была передислоцирована в Рязанскую область – Селецкие лагеря.

Н. Базарова, секретарь корпункта редакции газеты «Вперёд»

По Интернет-изданиям подготовила Галина Фомичёва

С. А. Райгородская с медсестрой Г. Я. Субботиной.

С доктором Райгородской мы встретились в её кабинете после очередного приёма больных. Светлана Андреевна приняла решение закончить свою работу в поликлинике и стать обычной пенсионеркой.

Весна сорок пятого года,
Как ждал тебя синий Дунай!
Народам Европы свободу
Принёс жаркий солнечный май!
На площади Вены спасённой
Собрался народ стар и млад.
На старой, израненной в битвах гармони
Вальс русский играл наш солдат.

Это был «Майский вальс», который написал белорусский композитор Игорь Лученок на слова поэта-фронтовика Михаила Ясеня. Впервые на фестивале «Песня года-85» его исполнил Ярослав Евдокимов. Это произведение вошло в число прекрасных композиций на военную тему, которые были созданы в послевоенные годы и обладают такой же большой эмоциональной силой, как песни военных лет.
В Интернете я нашла интересные комментарии по поводу «Майского вальса».
В детстве слышал такую историю. В одном из домов освобождённой Вены советские солдаты обнаружили почти не пострадавшее пианино. Кто-то из воинов, умевших играть, открыл крышку, попробовал наиграть «Венский вальс». Получилось. И вдруг откуда-то, словно из-под земли, донеслись звуки скрипки — играли ту же самую мелодию. Не сразу, но удалось найти вход в подвал, откинули завалы — и помогли оттуда выбраться хозяину дома — музыканту — со всей его семьёй. 
Австрийцы были удивлены, что советские солдаты знают музыку их родины. Но попробовали подыграть – кто на чём мог. Вскоре с улицы присоединился аккордеон. Потом гитара — это музыку услышали проходящие мимо пехотинцы.
А вскоре прямо на улице играл сборный оркестр — скрипки, гармони, гитары, балалайки, контрабас, то самое пианино — его вытащили совместными усилиями. Играли музыку самую разнообразную, пели, плясали — Вена праздновала освобождение.
Может, это событие и послужило мотивом для написания «Майского вальса»?
А ещё — в памяти встают документальные кадры. Декабрь 1941-го, Клин, из которого только-только изгнали фрицев. Дом-музей Петра Ильича Чайковского — разгромленный, с выбитыми окнами, с сорванными со стен картинами, с разбросанными по полу нотами и партитурами, с валяющимся у крыльца брошенным мотоциклом. И Вена 1945-го: советские солдаты возлагают цветы к памятнику Иоганну Штраусу.
Два подхода к шедеврам мировой культуры.

И ещё один комментарий.

Эта песня для меня как гимн СССР, потому что также писалась на последней странице школьной 12-листовой тетради. Это моё детство. И её слова с первого класса привили мне гордость за нашу Родину.

Помнит Вена,
Помнят Альпы и Дунай
Тот цветущий и поющий
Яркий май.
Вихри венцев в русском вальсе,
Сквозь года.
Помнит сердце,
Не забудет никогда!

Галина Фомичёва

Все медики, прошедшие дорогами войны, отличались высокой профессиональностью, ответственностью и дисциплиной. Работа рядом с ними заставляла остальных быть подтянутыми, собранными и внимательными по отношению к своему делу. Это были наши лучшие кадры.

Серафим Алексеевич Балабин,
бывший главный врач Покровской городской больницы

В типографии ей нравилось, и зарплата была неплохая – 31 рубль. Но и она, и все, кто работал на производстве, обязательно в свободное время, в выходной день, помогали в колхозе. Подростками по вечерам ходили гулять, мать отпускала. Собирались на мосту через речку Берёзка, плясали под гармошку. Сестра Анна была плясунья, а она, Катя, больше любила петь. В клуб ходили смотреть кино. Тогда ведь электричества не было, всё делали при керосиновых лампах. «Ребята при нас никогда не ругались, не то, что теперь – кроют и при девчонках, и при взрослых, пожилых людях, да и девчонки от них не отстают. Жизнь вовсе перевернулась», — сетует Екатерина Сергеевна.
В 40-м году умер отец. Он пришел с Первой мировой раненым, это и сократило его век.

Сергей Иосифович ФУДЕЛЬ (1900-1977)

Крылом своим меня одень,
Волненья сердца утиши,
И благодатна будет тень
Для успокоенной души.
Этими словами тютчевских стихов слёзно молился Сергей Иосифович своему ангелу в нестерпимой толчее московского метро.

Родился Сергей Иосифович Фудель в семье священника Иосифа Фуделя (1865-1918) и Евгении Сергеевны Емельяновой (1865-1927) в Москве в 1900 г. Среди знакомых отца Иосифа в Москве были отец Павел Флоренский, философы Константин Леонтьев, Василий Розанов, Лев Тихомиров. Круг общения отца повлиял на мировоззрение сына. Окончив гимназию, он поступил на философское отделение Московского университета.

После революции Сергей борется против «живой церкви», вместе с православными студентами расклеивает листовки, разъясняющие пагубность обновленчества. Ему довелось общаться со святыми старцами Оптиной пустыни. В книге «У стен Церкви» Сергей Фудель описывает свою встречу с оптинским старцем Нектарием: «Быстрой походкой вышёл ко мне старец, которого я видел впервые, благословил меня и сразу, без всякой подготовки и без каких-либо обращений с моей стороны, сказал: «Есть ли у вас невеста?» И, не дожидаясь ответа, продолжал: «Поезжайте к Святейшему Патриарху Тихону и просите посвятить вас. Перед вами открывается путь священника». Я молчал, ничего подобного не ожидавший, ошеломлённый. «Не бойтесь, — сказал он, — и идите этим путём. Бог вам во всём поможет. А если не пойдёте, испытаете в жизни большие страдания». Священником он не стал.

В 1922 г. после окончания первого курса философского отделения Московского университета Сергей Иосифович был арестован и заключён в Бутырскую тюрьму за участие в противодействии обновленческому расколу. В 1923 г. приговорён к ссылке по ст. 58 УК в Усть-Сысольск Зырянского края. Вслед за Сергеем Иосифовичем в Зырянский край приехала его невеста Вера Максимовна Сытина. Венчание состоялась в 1923 году в Усть-Сысольске (ныне г. Сыктывкар), на квартире епископа Ковровского Афанасия (Сахарова). Это была также первая ссылка владыки-исповедника. Венцами служили веночки, сплетённые из ивовых прутиков. С тех пор Владыка Афанасий стал одним из самых близких друзей Фуделей. Сергей Иосифович писал о нём: «Старец-епископ был одним из тех редчайших людей, которым хочется поклониться до самой земли…»

В начале своего исповеднического пути он оказался вместе с митрополитом Казанским Кириллом (Смирновым), епископом Ковровским Афанасием (Сахаровым), архиепископом Фаддеем (Успенским). Всю жизнь С.И. Фудель духовно следовал за этими великими подвижниками XX в.

В 1933 г. последовал новый арест и по той же 58 ст. УК приговор к заключению в ИТЛ, лагерь в г. Вель, ссылка в Вологодскую область. С 1934 по 1941 г. проживал в г. Загорске Московской области с «непоминающим» архимандритом Серафимом (Битюговым), некоторое время скрывавшимся в доме Фуделей. В Сергиевом Посаде, близ Троице-Сергиевой Лавры, жили также Флоренские, Тихомировы, Новосёловы, Голубцовы.
В 1941-1945 гг. – С. Фудель был призван на фронт и прослужил все четыре года рядовым охраны воинских грузов. После возвращения в 1946 году Сергей Фудель был арестован по делу священника Катакомбной церкви Алексия Габрияника. Алексий Габрияник был женат на сестре Николая Голубцова, с которым Сергей Иосифович поддерживал дружеские отношения. Сергея Фуделя снова отправили в ссылку в г. Минусинск, а затем в с. Большой Улуй Красноярского края.

Сергей Иосифович вернулся в Загорск в 1952 году. Но по закону политические и уголовные преступники не имели права на проживание в Московской области, и вскоре семье пришлось переехать. Первое время по переезде из Загорска жили в городке Лебедянь, потом купили дом в Усмани, в той же Липецкой области. Именно там был закончен серьёзный богословский труд Фуделя «Путь отцов». В октябре 1958 года пришёл отзыв на него от старца-епископа Афанасия Сахарова): «Милость Божия буди с Вами, милый и дорогой мой Сереженька… Господь да поможет Вам шествовать «путём отцов»… Идея «монастыря в миру» для меня особенно дорога, и пропаганду её я считаю совершенно необходимой… Ваша книга — богословское обоснование «монастыря в миру»…. С любовью обнимаю Вас и лобызаю, и паки прошу прощения. Спасайтесь о Господе. С любовью, богомолец Ваш, епископ Афанасий».

Владыка благословил Фуделей поселиться в Покрове. Вскоре они купили полдома, и здесь С. Фудель написал почти все свои труды. Сергей Иосифович знал семь языков, Вера Максимовна — пять. Пенсии у обоих были мизерные, и они подрабатывали переводами для патриархии. В частности, переводили с английского языка Фому Аквинского, творчество которого Фудель называл духовной пустыней. Исследователи творчества Сергея Фуделя называют его самым сокровенным духовным писателем XX века. В его богословии нет стремления поставить себя над читателем, нет и тени стремления к изысканности слога. По сути, его труды — это не богословские трактаты, а исповедь, обращённая к сердцам, духовное завещание — нам.
Николай Сергеевич Фудель вспоминал о последнем дне жизни отца, 6 марта 1977 года: «…он потерял сознание от кровоизлияния в мозг… ни на что не отзывался, не ел, не пил, но мама сказала, что когда пришли со Святыми Дарами из церкви, то он принял и проглотил причастие. Мы с мамой остались с ним на ночь одни и поочерёдно читали Псалтирь. Под утро я задремал, но она меня толкнула: папа отходит. Всё реже становилось дыхание, ещё реже, казалось, что сам умираешь вместе с ним, с каждым вздохом и выдохом, но вот молчание. А мы ещё ждали. Но не дождались — он скончался. Было это на рассвете 7 марта…» Весть о смерти Сергея Фуделя быстро распространилась среди прихожан. 8 марта все конторы были закрыты. Кто-то из своих сколотил гроб, но машину найти не удалось. Нашли двое детских саночек и на них потащили гроб в церковь. На другой день с первой электричкой и автобусами приехало множество людей, знавших Фуделя. Отпевали два священника. «Могучий хор пел так, что во мне что-то омертвелое от горя проломилось и сквозь слёзную боль потекло неведомое облегчение… — вспоминал Николай Фудель. — Клир по тем временам не мог провожать вне ограды, но двери храма выходили прямо на улицу, их открыли и, держа гроб на плечах, стоя на пороге, пели на весь город радостно и согласно: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас!»… Медленно по главной улице — Горьковскому шоссе — с этим пением шла за машиной с гробом толпа провожающих. Многолюдная толпа — около ста друг другу почти незнакомых людей, старых и молодых, — на этот час примирённых со всеми». Дочь Сергея Фуделя Мария Желновакова приехала из Липецка к похоронам. Спустя четверть века она говорила об этом, как о недавно происшедшем событии: «Было очень много народа. Но, странно, всеми владело не горе, а радость… Хотелось прямо здесь, на кладбище, запеть Пасху…».
Похоронен на городском кладибще г. Покров, где в 1988 г. рядом с ним похоронена его жена В.М. Сытина.

Галина Вьюгина

На фото: слева направо С. А. Горенков, Л. П. Королёва, Ю. Л. Власов

В канун памятной даты, 25-летия вывода советских войск из Афганистана, мы встретились с людьми, которые знают об этой войне не понаслышке.
Лидия Павловна Королёва, ныне живущая в пос. Городищи,  находилась в Афганистане с 1987 по 1989 годы.
По направлению военкомата в Афганистане она работала в инфекционном госпитале в г. Баграм.
«Условия для прохождения службы были очень тяжёлыми, — говорит она. – Жара, отсутствие нормального водоснабжения, затяжной период акклиматизации были причиной разных инфекционных заболеваний у военнослужащих, поэтому больных было много».
Госпиталь не подвергался бомбёжкам, но были попытки моджахедов захватить аэродром, который находился по соседству. И тогда медперсоналу приходилось срочно укрывать в бомбоубежище  больных, а их насчитывалось больше тысячи.
В здании больницы располагался морг, куда привозили погибших. «Мы провожали и оплакивали ребят. Это было для нас самым тяжёлым испытанием», — вспоминает Лидия Павловна.
Женщине со статусом «афганец» приходилось сталкиваться с проверкой документов, но после этого следовали извинения.

Военный лётчик первого класса Юрий Леонидович Власов побывал в Афганистане дважды.  Первый раз в 1980-1981, когда война только началась. Он служил в г. Джамбул. В один из дней полк подняли по тревоге и довели до экипажей вертолётов задачу: выполнить полёты в Афганистан, высадить десант в заданных точках и вернуться на базу. Но вернуться удалось только через два года.
«Первые полёты для нас напоминали экскурсию в феодальный строй, — вспоминает Юрий Леонидович. – Мы увидели караваны верблюдов, душманов на лошадях с шашками в руках, нищее население, одетое в лохмотья и обутое в галоши на босую ногу».
Вертолёты возили населению гуманитарную помощь по линии «Красного креста» – продукты и одежду. Вскоре стало ясно, что у мирного населения всё забирают душманы и уносят в горы. Это продолжалось до тех пор, пока наши вертолёты не начали сбивать. Вскоре тактика изменилась, все воинские части заняли позиции, окопались, огородили территорию колючей проволокой, и тогда каждый вылет вертолёта стал считаться боевым. Винтокрылые машины  сопровождали колонны, возили раненых. Наши части заняли стратегические высоты, которые находились на высоте 3 тыс. метров, в суровых горных условиях. Те, кто там находился, нуждались в постоянном подвозе воды, продуктов и дров. Экипажи вертолётов обеспечивали снабжение военнослужащих на высотах, но из-за погоды не получалось сделать это своевременно.
Боевые операции носили разный характер. Юрию Леонидовичу хорошо запомнилось 30 марта 1980 года,  мотострелковый полк  из г. Хорог спускался по ущелью в Файзабад. Его сопровождал вертолёт. В результате разведки было выявлено большое скопление душманов по пути следования.  Возникла необходимость высадки десанта. После выполнения этой операции, вертолёт на взлёте был сбит. Машина упала точно посередине между позициями наших десантников и моджахедов. Началась перестрелка, пули летали над головой  экипажа, который укрылся под вертолётом. На вопрос, было ли страшно, Юрий Леонидович ответил: «Конечно, было страшно. Не хотелось попадать в плен. Первый вертолёт нас забрать не сумел, там был убит бортинженер. После того, как десантники окружили и уничтожили душманов, нас успешно вывезли, и мы продолжали летать».
Опыт, полученный в первой командировке, пригодился позже, в 1987-1988 годах, когда Юрий Леонидович вновь прибыл в Афганистан. Теперь он  выполнял обязанности лётного инструктора, но в самые сложные полёты отправлялся сам.
Юрий Леонидович награждён орденом Красного Знамени и двумя орденами Красной Звезды.
Он сообщил о том, что связь с теми, кто служил в Джамбульском полку, не прервалась. Совсем недавно он побывал на очередной встрече.  Было много воспоминаний, радостных и грустных. Немалое место в разговорах заняла служба в Афганистане, о которой трудно забыть. Полёты в сложных горных условиях, постоянная опасность быть сбитыми, горькие потери товарищей, но и успешное выполнение боевых задач, и умение вовремя придти на помощь туда, где вертолёт ждали, всё это дорого сердцу.

Каждый вылет на задание — не коммерческий заказ.
Ходим, братцы, под присягой. Выполнить должны приказ.
И вообще, сказать по правде, на войне кому легко?
От ледовых гор Памира до России далеко.

Материал подготовлен Галина Вьюгина

Наши земляки оставляли своих матерей, жён и детей, уходили на фронт защищать Отечество. Им приходилось подавлять в себе человеческие моральные принципы, учиться жить без страха и сострадания, забирать жизни тех, кто под предводительством жестокого оратора, веря в его кровавые идеи, становился на путь войны и нравственного саморазрушения. Наши соотечественники отдавали свои жизни в огне сражений, шли до конца, до той самой черты, где границы разумного уже стёрты, и неважно жив ты или мёртв, главное — это победа. Все эти жертвы были принесены для того, чтобы самое ценное наследие тех героев, мы с вами, каждый, кто называет себя русским, ходили по земле, на которой русский язык является государственным, русские традиции остаются почитаемыми, а русская история остаётся предметом гордости и достоинства нации.

Более тысячи воинов, ушедших из нашего города на фронт в годы ВОВ, погибли в боях за родину. С первых же недель войны Покров стал городом-воином. Буквально за неделю вся промышленность его была перестроена на военный лад. Швейные предприятия шили патронные и гранатные сумки, маскхалаты. Промкомбинат освоил изготовление рукояток к сапёрным инструментам. Пищекомбинат поставлял сладкую промышленность госпиталям, детям Ленинграда. В Покрове был создан и работал всю войну эвакогоспиталь номер 1868, в котором с помощью опытных врачей и сестёр восстанавливали здоровье и возвращались на фронт солдаты и офицеры, раненные в боях. Также в Покрове работали артели инвалидов, в которых делали трикотаж.

Побеседовав с Варварой Александровной Кубышкиной, ветераном Великой Отечественной войны, я узнал обо всех сложностях, с которыми сталкивались медицинские служащие в то время. Варвара Александровна родилась в 1920-м году. Во время войны с мая 1942 года по май 1945 года работала в 3-м Белорусском фронте эвакогоспиталя номер 2836. Старший сержант медицинской службы, участвовала в боях под Москвой и Сталинградом, в Литве и Германии. Закончила свой боевой путь на Дальнем Востоке. Награждена медалями: «За победу над Германией», «За победу над Японией», Орденом Отечественной войны 2-й степени. Она никогда не сможет забыть тех бесстрашных воинов, которые за нашу свободу отдавали жизни, оставались инвалидами. По её словам работать приходилось с окровавленными руками, превозмогая усталость и голод.

С первых дней войны Покров был превращён в кузницу кадров Красной Армии. В спецподразделении второй учебной артиллерийской бригады готовились бронебойщики ПТР, командиры пулемётных взводов, экипажи гвардейских миномётов «Катюш». Курсанты жили в частных домах покровчан. Занятия проходили на местности в районе Чёрного и Белого озёр, в трёхречьи Вольги, Шитки и Киржача, около шоссе и железнодорожной станции нашего города. Будущие герои оттачивали мастерство военного дела, после чего могли попариться в бане и вспомнить то прекрасное довоенное время, когда они были заняты обычными юношескими делами. Ходили в школу и ухаживали за одноклассницами, которые теперь учились, как перевязывать раны и накладывать шины, только уже не на школьных уроках, а в полевых условиях. Бани располагались на берегу Чёрного озера, а также около железнодорожной станции.

Всё для фронта, всё для победы! — таков был лозунг суровых военных лет. Люди, не страшась смерти, отдавали самое дорогое, отдавали свои жизни, ради страны, ради победы. Свыше сорока покровчан участвовало в обороне Ленинграда, прорыве блокады. Более тридцати — сражалось в Сталинградской битве. 25 покровчан были участниками сражения на огненной Орловско-Курской дуге. 40 покровчан штурмовали Берлин, освобождали Варшаву, Прагу и другие города. 20- сражались в Манчжурии. Их подвиги не могут быть забыты. В сердце русского народа всегда будет гореть вечный огонь, огонь гордости, огонь неизмеримой благодарности, который будет освещать жизненный путь и напоминать о подвиге русских воинов. Большое спасибо всем героям и ветеранам за жизнь, которую вы подарили будущим поколениям.

Дмитрий Арчаков