Нина Михайловна Погул

Родилась Нина Михайловна 17 августа 1932 года в дер. Соловьёво, Ярославской области. Вскоре большая семья Ведерниковых, купив дом, переехала в соседний город Ростов. Мама, Анна Алексеевна, была домохозяйкой. В семье росло семь дочерей и сыновей, и дети в основном находились на её попечении. Отец, Михаил Павлович, работал механиком. Во время войны повестка военкомата не обошла главу большой семьи стороной, и три года он колесил по военным дорогам в качестве штабного водителя.

Прибыв домой с войны, Михаил Павлович стал украшать родной город. Видимо, была у него такая мечта — посадить большой сад. И год за годом он высаживал фруктовые деревья. За новыми сортами ездил к известному селекционеру Мичурину. Этот сад, где росла тысяча плодовых деревьев, стал настоящей достопримечательностью Ростова. В работе по саду помогали школьники, и наверняка, это время им хорошо запомнилось. Михаилу Павловичу Ведерникову было присвоено звание почётного гражданина города. Он продолжал работать и после выхода на пенсию. Несмотря на почтенный возраст, долго водил машину.

Родители Нины Михайловны прожили вместе 70 с лишним лет, каждый из них перешагнул порог 90-летия.

В Ростове Великом, как в старину именовали этот город, Нина Ведерникова окончила педагогическое училище. Она могла остаться в городе, но пожелала уехать по её выражению «как можно дальше». Поэтому девушка получила направление на Дальний Восток в пос. Ванино. На место работы ей пришлось добираться через всю Россию. Она приехала в Ванино в августе 1953 года. Интересно, что в мае того 53-го года исполнилось ровно 100 лет со дня открытия глубоководной бухты Ванина, названной в честь военного топографа. И 10 лет официальной даты основания порта.

Новое место жительства понравилось молодой учительнице.

«Конечно! В посёлке было много молодёжи, а значит, было весело, — вспоминает Нина Михайловна. — Работать пошла в начальную школу. Здесь в девяти классах обучалось тогда по 40 с лишним учеников. В Ванино много строили, здесь кипела жизнь, ощущалась новизна, движение вперёд».

Первые годы работы пролетели быстро. Однажды двум молодым учителям Нине Ведерниковой и её коллеге предложили поработать в одной из местных тюрем. Они согласились, но собирались на первый урок не без опасения, поэтому попросили для себя охрану.

Желающих учиться в первом классе оказалось слишком много. Как выяснилось, стремление овладеть грамотой показали даже те, у кого имелся диплом об окончании института. Всё объяснялось простым желанием пообщаться с вольными людьми. Постепенно учёба вошла в своё русло, и в классе остались лишь те, кто не умел ни читать, ни писать.

«Мне особенно запомнился один молодой парень, цыган и его первое письмо. Буквы в нём были большими, нескладными. Он и радовался, и удивлялся тому, что сумел написать письмо самостоятельно.

Нельзя обойти тот факт, что порт Ванино играл роль пересадочного пункта для заключённых, которые следовали по этапу на Колыму. На станции и в порту происходила перегрузка заключённых из эшелонов на пароходы, которые следовали в Магадан — административный центр «Дальстроя» и Севлага. Так называемым гимном колымских заключённых была популярная народная песня, которая начиналась с таких слов:

Я помню тот Ванинский порт

И крик пароходов угрюмый,

Как шли мы по трапу на борт

В холодные мрачные трюмы…

27 марта 1953 года, через три недели после смерти И. В. Сталина, Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Об амнистии» для всех заключённых ГУЛАГа, чей срок не превышал пяти лет.

В начале апреля 1953 года из лагерей Дальстроя началось освобождение 49253 заключённых. Всего на 1 ноября 1953 года убыло 78484 человека.

Получается, что с апреля по ноябрь через порт Ванино в обратном порядке прошло около 80 тысяч заключённых. Несмотря на то, что отправка контингента по месту жительства шла оперативно, недолгое пребывание заключённых в пос. Ванино осложнило обстановку. «Началась резня, разборки между собой», — вспоминает Нина Михайловна. — Поначалу, когда я только приехала в Ванино, боялась ходить по улицам. Но мирное население недавние заключённые не трогали».

В то время зарплата учительницы начальных классов была небольшой, после всех вычетов на руки выдавалось 47 рублей 50 копеек. «А за работу преподавателя в тюрьме нам платили почти по 83 рубля, — вспоминает Нина Михайловна. — Да ещё в столовой накормят, там хорошая столовая была». Может, будь постарше, не согласились бы на такую дополнительную работу. Но в молодости и сил больше, и дерзости.

В школе Нина Ведерникова отличалась умением выполнять различные поделки и охотно занималась этим. У неё даже состоялась персональная выставка прикладных работ.

Летом во время каникул молодые учителя работали в пионерских лагерях. Тихоокеанское побережье с его красивой природой и богатой растительностью было хорошим местом для детского отдыха. Недостатка в пионерских лагерях не было, и практически все школьники проводили здесь летние каникулы.

В школьном водовороте незаметно пролетели первые пять лет работы. Вскоре в декретный отпуск ушла директор школы, и Нину Михайловну Ведерникову назначили исполнять её обязанности. Было ей тогда 24 года. Семь лет, до отъезда в Центральную Россию она работала директором.

В 1960 году наша героиня вышла замуж. Владимир Юльевич Погул был инженером-строителем, он приехал в Ванино из Москвы. Ему, как семейному человеку, была предоставлена трёхкомнатная квартира. В 1961 году у молодых родителей появилась на свет дочка Оля, а через два года семья пополнилась ещё одной малышкой — Ириной.

«Мне очень нравилось жить и работать на Дальнем Востоке, — говорит Нина Михайловна, — там была хорошая школа, благоустроенная квартира, интересная жизнь, но при этом всегда хотелось вернуться домой, где остались родители и родные, которых мне не хватало. Человек, который вырос в большой дружной семье, всегда чувствует к ней привязанность».

Город Покров, куда семья Погул переехала в 1965 году, был выбран не случайно. Именно сюда на новое место работы переехал Аркадий Григорьевич Березнер, начальник Владимира Юльевича. Он и пригласил на работу толкового инженера, который имел в своём активе немало рационализаторских предложений. Вскоре семья получила квартиру в одной из новостроек. Нина Михайловна радовалась тому, что теперь можно бывать в Ростове и навещать родителей. Но найти работу по специальности ей оказалось непросто. Поначалу она устроилась воспитателем в школу-интернат Мурманского облоно и работала здесь до 1973 года. Вначале было сложно, потом привыкла, но при этом всегда хотелось уйти в школу. Она поехала в районный центр и обратилась со своей просьбой о трудоустройстве к зав. роно Кораблёву. «Почему Вы в школу хотите устроиться, — спросил он. — У вас же есть работа». Подумав, Нина Михайловна ответила: «Заключённым, и то срок дают».

Результатом этого разговора стал приказ о назначении Н. М. Погул директором покровской базовой школы. Она получила этот приказ 26 августа 1965 года и пошла знакомиться с местом, где ей предстояло работать.

Здание школы производило удручающее впечатление: окна выбиты, стены выкрашены в чёрный и синий цвета, между оконными рамами поселились мыши. На дверях школы висли замки. Школа к началу занятий была совершенно не готова.

Нина Михайловна отправилась к бывшему директору. М. А. Борисевич был назначен директором восьмилетней школы. Он пояснил, что судьба базовой школы была не определена окончательно, поэтому на выделенные деньги он стал готовить к началу занятий другую школу, куда был переведён на работу.

Что оставалось делать? Как водится, звать на помощь мужей. С помощью В. Ю. Погул, А. А. Шевченко, Б. Н. Зуева удалось добыть две бочки краски, голубой и белой, цемента, а также пригласить рабочих, чтобы застеклили окна. Затем стали собирать учеников. С трудом укомплектовали три класса. Школы отдавали сюда не самых лучших учащихся, а дети приходили буквально со слезами.

К 15 сентября Нина Михайловна составила табель и понесла его в горсовет, чтобы получить зарплату для шести преподавателей школы. Но там ей ответили, что такой школы в городе нет. Однако, через некоторое время деньги изыскали, и зарплату учителям выдали. А в ноябре вызвали Нину Михайловну и обрадовали тем, что она может ехать во Владимир, закупать для школы мебель и всё необходимое.

«На тот момент у нас в школе самого необходимого не было. Даже в библиотеке было пусто, — вспоминает Нина Михайловна. — Почти всё пришлось покупать заново, начиная с парт и шкафов».

На следующий год учеников в школе стало больше, а через два-три года от желающих учиться не было отбоя. В школе работали замечательные педагоги: Зоя Феофановна Зуева, она приехала из Прибалтики. Людмила Павловна Шевченко прибыла из Киргизии. В школе работали Таисия Яковлевна Станковская, Клавдия Михайловна Петрунина. Самой старшей по опыту и возрасту учительницей была Мария Васильевна Быкова.

Из педучилища студенты приходили в школу на практику, а учителя курировали каждого из них. Такое сотрудничество длилось не один год, именно поэтому начальная школа играла роль базовой. После своего возрождения она прочно вошла в число лучших образовательных учреждений. «Школа действительно была на хорошем счету, — подтверждает Нина Михайловна, но проблемы были, и довольно серьёзные».

В те годы школу отапливала собственная котельная, а кочегары, как водится, были людьми пьющими. Их приходилось буквально искать, будить и приводить на работу. Другой заботой был запас топлива на зиму, ремонт оборудования в летнее время. Эта непростая ситуация сохранялась до тех пор, пока здание не подключили к центральному отоплению.

Вторая проблема возникла в связи с решением перевести школу в нынешнее здание милиции. Нина Михайловна и учителя обследовали здание. Они пришли к выводу, что оно не подходит для размещения школы. Для этого было три главные причины: помещения в здании разные по площади, одни большие, другие значительно меньше — это первое. Втрое — отсутствие спортзала. Третье — наличие одного туалета на всё здание. Тогда директор написала отказ, и все учителя его подписали. Школа осталась на своём законном месте, в здании, где когда-то была открыта гимназия.

«Мы работали одним дружным коллективом, — вспоминает Нина Михайловна. — За все годы из школы просто так никто не уходил, трудились до последнего, до выхода на пенсию. К нам приходили выпускники педучилища и, оставались в школе, заочно оканчивали институт, постепенно переходя из разряда молодых специалистов в число опытных педагогов».

Она сама без отрыва от своей работы окончила Орехово-Зуевский педагогический институт и получила диплом о высшем образовании. Свой первый значок «Отличник народного просвещения РСФСР» Нина Михайловна получила ещё в Ванино в 1961 году. А знак «Отличник народного просвещения СССР» ей был вручён в 1985.

Между этими важными датами были другие награды. В 1979 году её портрет висел на районной и областной Доске почёта. За успешную работу постоянно награждали Почётными грамотами. Большинство этих грамот она отдала в городской краеведческий музей. В 2003 году Нина Михайловна Погул получила звание Почётного гражданина города Покров.

Шли годы, дочери пошли в школу, учились музыке. Семья нередко бывала в Ростове. «Мы и сейчас туда ездим, — говорит Нина Михайловна. — Дочь моего брата Валерия хранит и содержит родительский дом. Она подготовила для местной газеты большую публикацию про деда, который украсил город фруктовым садом. Нам есть, чем гордиться».

Дочери пошли по стопам родителей. Ольга Владимировна стала учителем начальных классов, Ирина Владимировна получила диплом строителя.

Когда пришла пора уступать своё директорское место, Нина Михайловна подготовила для себя смену, выбрав достойного преемника. Сегодня она охотно бывает на школьных праздниках и сочувствует нынешним учителям.

«Дети стали другими, заласканными, закормленными, — говорит она. — Уже в первом классе они имеют представление о компьютере и сотовом телефоне, но в умственном развитии слабее, чем ребята прежних поколений».

По её мнению сегодня учителя чрезмерно загружены отчётами. Раньше педагогов обязывали ходить по домам своих учащихся, а сегодня у них на это нет времени, да и требования такого нет. Она не согласна с тем, что сегодня оставить слабого ученика на второй год — целая проблема. А ведь такая необходимость нередко возникает.

По мнению Нины Михайловны одно осталось неизменным — это уважение к ученику и к его родителям, а также индивидуальный подход к каждому своему подопечному. От учителя зависит, каким будет старт маленького человека, ведь в начальной школе закладывается основа его будущей жизни.

Галина Фомичёва

Наш город сегодня

У каждого города есть такие памятные даты, которые служат основанием задуматься о том историческом пути, который ему пришлось пройти.

В очередной раз город будет отмечать свой день рождения. В этом году нашему старинному Покрову исполняется 234 года.

Исторический путь города, которому почти два с половиной века, безусловно, славен, но не был лишён потерь и приобретений, как, впрочем, противоречивым был и весь ХХ век.

Исторические противоречия советского периода с одной стороны вдохнули в старинный город владимирщины мощь экономического и научного развития, с другой — сделали самостоятельный уездный город, городом районного подчинения.

Воинствующий атеизм и идеологическая непримиримость советской власти пытались силой и жесточайшими репрессиями искоренить великое историческое наследство народа — православную веру. Несмотря на огромные жертвы, этого сделать не удалось. Однако тысячи символов веры русского народа, храмы, созданные его руками по всей стране, были стёрты с лица земли. Не избежал этой участи и храм, бывший украшением города. Даже старинная чёрно-белая фотография не умаляет красоты, уникальности и величия разрушенного Троицкого храма.

Так выглядел город с колокольни в советское время

Другая историческая фотография даёт нам возможность видеть, как на фоне полуразрушенного храма, путь в «светлое будущее» указывает Владимир Ленин, сделанный властью идолом для нескольких поколений России.

Путь в «светлое будущее» указывает Владимир Ленин

Но колесо истории множество раз уже доказало, что время идолов, в отличие от истинных героев и веры, рано или поздно, уходит в небытие. Сегодня уже нет памятника Ленину, а его бюст превратился в напоминание всем нам, что к нашей истории нужно относиться бережно, какой бы она не была. Ведь это наша история, другой у нас не будет.

Сейчас бюст Ленина выглядит так

Личность В. Ленина, его роль в истории страны велика. Одни до сих пор видят в этом величии благо, другие считают злом. Единого мнения в сегодняшнем обществе нет. И пока такого согласия нет, у нас есть один путь думать и прилагать все усилия по восстановлению разрушенного храма, но и, возможно, в назидание новому поколению, достойно относится к памятникам тех, чья идеология и дела привели к разрушению святынь.

Наверное, правильным было бы сегодня решить вопрос о проведении культурологической и технической экспертизы бюста В. Ленина, а затем принять обоснованное и взвешенное решение о его дальнейшей судьбе.

Э. Якимов

Настоятель Свято-Покровского храма священник Леонид Беспалов

Эта весна для настоятеля Свято-Покровского храма священника Леонида Беспалова дважды юбилейная. 29 апреля он отметил 55-летие. А на Крестопоклонной неделе Великого поста исполнилось 20 лет его священнического служения.

Восемь лет назад указом правящего архиерея — владыки Евлогия о. Леонид был назначен для службы в Свято-Покровском храме г. Покров. Переступив церковный порог, он воскликнул: «Какой красивый храм!» Это были первые слова, которые он произнёс вслух, ни к кому не обращаясь.

Появление на приходе нового священника всегда вызывает интерес к его личности: откуда приехал, давно ли служит, есть ли семья, дети и т. д.

Тёмноволосый священник, прибывший из г. Махачкалы, сразу был причислен если не к чеченцам, то к кавказцам. Было и неприятие, и домыслы, и даже единичный исход в другой храм. Но время сделало своё дело: своим чередом шло богослужение, выполнялись строительные и хозяйственные работы, так что всё встало на свои места, и пересуды улеглись.

Юбилейные даты, которые отметил протоиерей Леонид Беспалов, стали поводом для того, чтобы рассказать о нём в нашей рубрике «Простые истории».

Леонид Михайлович Беспалов родился 29 апреля 1957 года в г. Махачкале — столице республики Дагестан в семье митрофорного протоиерея Михаила Беспалова. Его мама Валентина Георгиевна была детским врачом и удивительным человеком. Работая после распределения сельским врачом в Тамбовской области, она в буквальном смысле «сгорала» на работе. И в ночь, и в стужу, и в метель, и в дождь выезжала на вызов к больному. После одного из таких вызовов сильно простудилась, получила осложнение и, практически, стала инвалидом. «Но никогда не слышно было от неё ни одного слова ропота, недовольства, плача о своих телесных немощах, — говорит отец Леонид. — Смиренно и терпеливо она несла свой земной крест, воспитывая троих детей».

Как эта семья из России попала на Кавказ — история особая. И здесь на первый план выходит фигура деда — Георгия Степановича Ивонинского, проживавшего в 30-е годы вместе с супругой Анной Григорьевной Угрюмовой (в девичестве) в Кировской области. В свою очередь их родители были депортированы сюда из Польши за участие в восстании Тадеуша Костюшко (1794г.), проходившего на территории Речи Посполитой.

Несмотря на свои польские корни, Георгий Степанович и Анна Григорьевна были православными, глубоко верующими, людьми. Но эти корни проявлялись и в их внешнем виде. Дед носил шляпу, и бабушка в деревне ходила в шляпке с вуалью.

«У меня была мечта побывать на родине деда и бабушки в деревнях Подосиновец и Заозерица, — признаётся о. Леонид. — И два года назад она исполнилась. С большим трудом я добрался туда, в российскую глубинку, где ещё была жива сестра бабушки Антонина Григорьевна. Я соборовал её, причастил, освятил дом и познакомился с родными. Интересно, что соседи, живущие напротив, помнят бабушку и дедушку».

На Кавказ Георгий Степанович уехал, а точнее вынужден был бежать, в 30-е годы, когда началась коллективизация, и у него потребовали отдать в колхоз единственную лошадь. Но настоящей причиной побега стало то, что сосед, ехавший в лес прятать зерно, встретил продотряд и назвался именем Георгия Ивонинского. А утром пришли за дедом. Бежав из кутузки, он отправился на Кавказ, уехал в горы и здесь строил дома местным жителям, а позже работал десятником на строительстве канала им. Октябрьской революции, который берёт начало из р. Сулак и питает водой всю республику. Через год перевёз сюда жену и дочь. Имея за спиной четыре класса церковно-приходской школы, окончил бухгалтерские курсы, долгое время трудился в горных селениях бухгалтером и ревизором. Трудовую деятельность Георгий Степанович закончил бухгалтером стадиона «Труд» в г. Махачкале. Его дочь Валентина, учась в средней школе в селении, ходила на уроки национального языка и в конце обучения свободно владела разговорным даргинским и лакским языками. После школы, которую Валентина Георгиевна окончила с золотой медалью, она поступила в Дагестанский медицинский институт и окончила его с отличием. Став врачом, вышла замуж за местного священника Михаила Беспалова, который служил в Махачкале.

Отец Михаил также родился далеко от этих мест — в дер. Сыропятки, Омской области. Происходил он из крестьянской семьи. В юношестве мечтал поступить в семинарию, но поблизости такого учебного заведения не оказалось, и ехать пришлось в Ставрополь. Служить ему довелось на приходах Ставропольского края, Дагестана, Чечни и Азербайджана. А встреча с будущей супругой произошла в Махачкале. В молодой семье родились два сына — Леонид и Иван, а позже дочь Мария.

«Моё детство было самым обычным, как у всех других детей, — вспоминает о. Леонид. — Учился в школе № 33 им. Героев космоса. Город Махачкала расположен на берегу Каспийского моря, и море занимало в нашей жизни одно из главных мест. Мы плавали как рыбы, катались на водных лыжах, гоняли на моторной лодке. И очень любили рыбачить с дедом». Георгий Степанович ловил рыбу сетью, хотя это было запрещено. Но его улов был рассчитан только на семью и на братию Соловецкого монастыря, куда он постоянно посылал солёную каспийскую севрюгу, белугу, осетра, говоря при этом: «Пусть братия на праздник порадуется». Вскоре после смерти деда из монастыря пришло письмо от игумена, в котором он сообщал, что в монастыре раб Божий Георгий включён в синодик монастыря на вечное поминание.

Но случилось это позже, а пока росли внуки, он учил их всему, и прежде всего, умению хозяйствовать, держать в руках лопату, топор и рубанок, работать на огороде. Небольшой огород, разбитый на местной каменистой почве, обеспечивал семью помидорами, огурцами, луком и зеленью. Рядом с домом росли плодовые деревья: черешня, персик, абрикос, кусты малины и смородины. Надо было всё успевать — и в школе, и дома, а также выкроить время для своих увлечений футболом, ручным мячом, боксом и картингом. Дед приносил со стадиона списанные мячи, боксёрские перчатки, шипованные кроссовки. В то время это было настоящей роскошью, ведь в магазине такое не продавалось.

«В старших классах школы я мечтал поступить в лётное училище, — вспоминает о. Леонид. — Но не прошёл медицинскую комиссию по зрению. Была другая детская мечта — очень хотелось работать на заводе по сборке велосипедов, но такого предприятия рядом не оказалось».

Эти мечты определяла тяга к занятию техникой. Как-то, ещё школьниками, вместе с другом, нашли у дедушки на чердаке два старых мотора. Ребята сумели собрать из них один, рабочий, и приладить его на велосипед. Радости их не было предела.

Окончив школу, Леонид Беспалов поступил в Дагестанский политехнический институт на механический факультет и окончил его с красным дипломом, что давало ему право выбрать место работы. И этим местом стал старейший в г. Махачкале машиностроительный завод им. Магомеда Гаджиева, где выпускались судовые рулевые машины. Начинал работать мастером на сборочном участке.

Через полгода на его имя пришла повестка из военкомата, и вслед за этим началась срочная служба в пос. Розенгартовка, Хабаровского края. Войсковая часть располагалась на берегу реки Уссури, на другом берегу — Китай. От командования в конце службы было предложение вступить в ряды КПСС и остаться в армии. Но он это предложение не принял. Вернулся в Махачкалу и стал работать мастером радиоучастка «Комар» машиностроительного завода «Авиаагрегат», где выпускались радиомаяки для обнаружения потерпевших аварию военных лётчиков. Это была, в основном, военная продукция, идущая на экспорт, которая проходила строгий контроль, в т.ч. и представителя военного заказчика. Начальник участка Усман Курахмаев учил молодого мастера работать с людьми и быть коммуникабельным.

Получив первую зарплату, наш герой женился. Девушку звали Марина. Они познакомились семь лет назад, ещё студентами, когда автобусом ездили на занятия в соседний город Каспийск: он на механический факультет, она в медицинское училище. 5 сентября 1981 г. состоялось бракосочетание. Затем в молодой семье родились дочь Анна и сын Николай.

Любой семье нужен кормилец, и эта роль отводится мужчине. Поэтому молодой инженер Леонид Беспалов по совету своей тёщи Нины Дмитриевны Клищинниковой, принял решение изменить место работы в интересах профессионального роста. Он поступил на службу в отдел исправительно-трудовых учреждений МВД Дагестана, где за 20 лет прошёл путь от инженера отделения до главного инженера Управления. В его обязанности входило решение вопросов по организации работы осужденных и их максимальной занятости, он нёс ответственность за транспорт, оборудование, охрану труда и технику безопасности, энерговооружённость учреждений.

«В то время промышленность Дагестана был ориентирована на обеспечение потребностей военно-промышленного комплекса, поэтому недостатка в заказах не было», — вспоминает отец Леонид.

Три следственных изолятора, колония-поселение, три колонии общего режима располагали огромным парком станков и представляли собой большой разнопрофильный завод, где выпускалась самая различная продукция, проходившая строгий технический контроль. Здесь работали участки швейный, металлообработки, овощной тары, товаров народного потребления.

Среди осужденных было немало прекрасных специалистов с высшим техническим образованием. Но при этом их труд был подневольным, и контингент жил по своим законам, где никому не прощалась слабость характера в том числе инженерно-техническим работникам сотрудников управления. Поэтому в своих требованиях приходилось быть не только строгим, но и последовательным.

В 90-е годы ВПК Дагестана «рухнул», многие заводы, от которых в колонии поступали заказы, развалились. Предвидя не самые лучшие перемены в жизни семьи, матушка Марина обратилась к благочинному приходов Дагестана, и отец Николай Стенечкин подсказал единственно верный путь — идти в храм и начинать «с нуля». «Я пошёл в храм на клирос чтецом, затем служил алтарником, а через какое-то время мне было предложено рукоположение, — говорит отец Леонид. — Открывались новые приходы, а священников для них не хватало».

Быть или не быть — встал перед ним такой вопрос. И перед тем, как принять решение, его отец, протоиерей Михаил предложил ехать в Грозный. Когда-то давно, в пору его служения в этом городе, он обрёл духовную мать, схимонахиню Серафиму (в миру Васса). Перед каждым своим серьёзным шагом он обращался к ней за советом и поступал так, как она говорила. Шёл 1992 года, начиналась первая чеченская война, но поезда ещё ходили. Они прибыли на место глубокой ночью. Отец Михаил попросил келейницу Архелаю сказать матушке Серафиме о цели их приезда. Схимонахиня разрешила им войти. Шёл Великий пост. Гостям предложила перловую кашу, сваренную на воде. Матушка долго молчала, не говоря ни слова. «Лично я потерял счёт времени, — так долго длилось это молчание», — вспоминает отец Леонид. — Мы с отцом решили: если ответа не будет, переночуем и утром уедем домой. И вдруг схимонахиня складывает руки для благословения и, обращаясь ко мне, говорит: «Благослови, отче». После этого мы поехали на рукоположение в г. Ставрополь, в Соборный храм апостола Андрея Первозванного к владыке Гедеону, другу и сокурснику отца по семинарии».

Служба о. Леонида, в основном, проходила в Махачкале. Потом был первый самостоятельный приход в честь преподобного Серафима Саровского в г. Избербаше (1,5 года) потом — величественный храм в честь иконы Божией Матери «Знамение» с прекрасной акустикой в г. Хасавюрте, на границе с Чеченской Республикой (1/2 года).

Межнациональная обстановка в Дагестане продолжала ухудшаться, и в 2003 году было принято решение о переезде в Россию. Видимо, в генотипе у моего собеседника была заложена тяга к белоствольным берёзам, озёрам и рекам средней полосы, которых ему не хватало на берегу Каспия, где лето было невыносимо жарким и душным, а зима ветреной и холодной. Всякий раз, когда по делам он отправлялся в Россию, её скромные пейзажи грели сердце и вызывали желание увидеть их ещё и ещё раз.

На первое время отец Леонид остановился у родственников в Москве, чтобы подыскать место для службы. Это оказалось делом непростым, и в Подмосковье такого места не нашлось. Отправив шесть писем с документами и прошением в шесть епархий, он отправился в Ставропольский край к другу отца иеромонаху Игнатию Гичко. Когда находился в отъезде, ему позвонили родственники из Москвы и сообщили о положительном ответе из Владимиро-Суздальской епархии. Это было в день рождения и тезоименитства отца Леонида 29 апреля. Он находился в этот момент в одном из сельских храмов в честь Покрова Пресвятой Богородицы. И назначение получил служить, а затем исполнять обязанности настоятеля в Свято-Покровский храм г. Покров.

Для любого человека очень важно попасть в свою среду. Отец Леонид считает, что именно в свою среду он пришёл и получил возможность делать то, что хотел больше всего — служить. Служить Богу и людям.

Однако, в круг забот настоятеля храма входит и разнообразная хозяйственная деятельность. Первое, что счёл нужным сделать новый священник, выложить вокруг храма дорожку из тротуарной плитки для совершения крестных ходов. И территория церковного двора сразу преобразилась, тем более, что приходские женщины украсили её горками, клумбами и цветами. Затем была выстроена новая трапезная и крещальня, заменён большой колокол звонницы и центральное паникадило в храме, обустроен и начал действовать вблизи Покрова святой источник.

Нельзя забывать, что Свято-Покровский храм является памятником архитектуры, и все вопросы по ремонту здания решаются непросто. Но решать их необходимо, и в дальнейших планах намечено поэтапно отремонтировать весь храм, включая звонницу, продолжить поновление росписей.

Есть то, что радует настоятеля особенно: при храме действует воскресная школа и создан детский хор. В городской тюрьме восстанавливается храм апостола и евангелиста Иоанна Богослова. А главное — в состав актива прихода входят люди, которые во всём поддерживают своего настоятеля, и он им за это очень благодарен.

Многое делается руками добровольных помощников из числа прихожан. Люди стали дорожить своими святынями, стали тянуться к Богу, к святоотеческой вере, и таким благим переменам можно только радоваться.

Только бы хождение в церковь не превратилось в моду. Поэтому так важны слова, которые звучат с амвона во время проповедей. Безусловно, священники располагают огромным и бесценным материалом, накопленным Церковью, но в слова, которые они произносят, нужно вложить и волнение своего сердца, и понятное любому мудрое наставление. «Это особенно важно для молодых, чтобы правильно ориентировать их в жизни, — соглашается отец Леонид и добавляет. — Пожалуй, не только для молодых. Мудрое слово нужно человеку в любом возрасте. А более мудрого слова, совета и наставления человек нигде, кроме храма, не найдёт».

Его сын Николай, врач по профессии, приезжая в Покров, помогает отцу. На службе он читает и поёт на клиросе. Кто знает, возможно, и перед ним в своё время встанет вопрос о рукоположении. Пути Господни неисповедимы.

Галина Фомичёва

Зинаида Фёдоровна Белан, в девичестве Григорова, родилась в г. Усмань, Воронежской области. Незадолго до начала войны глава семейства Фёдор Семёнович Григоров построил большой дом на радость трём своим дочерям и супруге Анастасии Никитичне. Люди старшего поколения знают, как непросто было построиться в те далёкие годы, как трудно было с лесом и тёсом. Поэтому чаще всего дома покупали на вывоз. Честь и хвала хозяину, который сумел поставить новый дом. Вот только пожить в нём довелось совсем немного. Началась война, Фёдор Семёнович ушёл на фронт, и в 1942 году погиб в Сталинграде.

Усмань постоянно бомбили, и звук сирены, призывающий жителей прятаться в убежищах, Зинаида Фёдоровна помнит до сих пор. Бомбы падали в каждый огород. Ей было тогда всего четыре года, но пережитый ребёнком ужас бомбёжек время не стёрло из памяти.

Ближе к концу войны в одном из уцелевших домов был оборудован госпиталь. И солдаты посоветовали Анастасии Никитичне не бегать в убежище, где дети могли пострадать от осколков разорвавшихся бомб, а прятаться в одном из углов своего дома, накрывшись периной. Она так и делала, закрывая собой детей и накрываясь сверху перинами. Слава Богу, все уцелели.

В Казахстане жила сестра Фёдора Семёновича Наталья. Скорбя по погибшему брату, она пригласила его семью переехать поближе к ней. И в 1947 году Анастасия Никитична собралась в дорогу. Время было голодное, послевоенное. Когда-то в молодости она росла единственной дочерью у отца и матери. Так что в одежде особо не нуждалась. И теперь собрала все свои юбки в один чемодан, они и выручали семейство на долгом пути.

«Мы ехали полтора месяца, — вспоминает Зинаида Фёдоровна. Подолгу ждали поезда на вокзалах. По пути мама продавала свои юбки и покупала хлеба. Это и помогло нам продержаться».

В Казахстане Анастасия Никитична устроилась работать в мастерскую, где катали валенки и получила небольшую комнату при мастерской. Пошла работать старшая дочь Нина, а средняя Раиса устроилась нянькой в семью местной учительницы. Младшая Зинаида училась в школе.

Золотодобывающий рудник Жолымбет, где они жили, находился в Акмолинской области. Это северный Казахстан. Зимы здесь морозные, бураны бушуют неделями. Горе путнику, если застанет его буран в степи. Особенно трудно было в те далёкие годы при остром недостатке транспортных средств, приспособленных к такому климату.

Зина Григорова училась хорошо, была пионервожатой в младших классах. А после школы долгое время трудилась заместителем директора по хозяйственной части местной школы-интерната.

В 1956 году вышла замуж. С будущим мужем Владимиром Беланом она училась в школе. Был он местным парнем, родился в посёлке при руднике. Когда вернулся после службы в армии, молодые люди расписались.

«Мои предки из донских казаков, — рассказал Владимир Николаевич. — Дед был атаманом. Тогда казаки стали требовать у власти землю, и за это были сосланы. Так дед попал в Казахстан».

Трудности послевоенного времени растянулись на десятилетие. Снабжение школы-интерната продуктами питания, одеждой и всем необходимым было для Зинаиды Фёдоровны делом непростым. Приходилось часто ездить в Целиноград (бывший Акмолинск), где находились базы снабжения. «Просила, умоляла, подкупала, чтобы достать для интерната необходимое», — вспоминает она.

Время шло, в семье одна за другой родились трое детей. Владимир Николаевич работал на руднике электриком. Вместе с русскими, здесь трудились польские и немецкие специалисты. Рудник Жолымбет был градообразующим, благодаря этому горному предприятию, процветал и одноимённый посёлок городского типа. Постепенно у людей налаживалась жизнь. Семья Белан построила новый дом, рядом разбили огород, который снабжал помидорами, огурцами, капустой, держала хозяйство. Один за другим подросли дети — два сына и дочь. Казалось, что самое трудное время позади, и теперь можно спокойно жить, радуясь внукам и тому достатку, который пришёл на смену острой нужде. Но Владимир Николаевич получил в шахте травму и практически потерял один глаз. И у Зинаиды Фёдоровны, из-за пережитого во время войны, резко упало зрение. Каждый из супругов получил вторую группу инвалидности по зрению ещё до выхода на пенсию. Говорят, что беда не приходит одна. И эта беда пришла, да такая, о которой ещё вчера и подумать не могли. Не стало государства, которое было гарантом братского союза представителей всех национальностей. В Казахстане стало нарастать межнациональное напряжение. На руднике русским предлагали теперь только самую грязную работу. По посёлку постоянно курсировала машина, и через громкоговоритель население призывали не покупать дома у русских, а сам посёлок постепенно превращался в аул. Фраза «езжайте в свою грязнопузую Россию» стали звучать на каждом шагу.

Зинаиду Фёдоровну возмущали эти слова. Она хорошо помнит, как жили местные в те далёкие годы, когда она ещё девочкой приехала в Казахстан. Русские люди многому научили недавних кочевников, главным занятием которых испокон века было кочевое скотоводство. Под влиянием русских переселенцев в тех районах, где издавна были поливные пашни, получило интенсивное развитие земледелие. Во второй половине 19 века казахи стали переходить на осёдлый образ жизни. В 20 веке Казахстан превратился в страну с передовой индустрией и высокоразвитым сельским хозяйством. Здесь была ликвидирована неграмотность, появились национальные кадры рабочих и интеллигенция. В целом русская культура оказала огромное влияние на современную культуру казахов, изменился их быт и образ жизни. Нельзя забывать также, что помощь таким национальным окраинам шла за счёт населения центральной России.

В одночасье всё было забыто, и казавшееся прочным добрососедство стало стремительно рушиться. Откуда пришла эта ненависть казахов к русским, ненависть людей, которые годами, бок о бок, жили на одной улице, было непонятно. Творилось страшное — рушился мир.

В 2000 году семья Зинаиды Фёдоровны и Владимира Николаевича Белан решила уехать из Казахстана. Важную роль сыграло то обстоятельство, что у единственной дочери Валентины росли три девочки. «Наша старшая внучка Инна вместе с мамой приезжала в Покров в гости к её подруге, и в этот город мы решили направиться, — говорит Зинаида Фёдоровна. — Буквально за копейки продали свой дом, и этих денег хватило только на билеты в Россию».

В России их никто не ждал. Первый год ушёл на то, чтобы добиться статуса вынужденных переселенцев и выправить соответствующие документы. Для этого надо было найти возможность прописаться в одной из местных деревень. За 11 лет постоянных обращений в самые разные, в том числе высокие инстанции, привели к тому, что семья Белан была включена в резервный список граждан-получателей государственных жилищных сертификатов в Петушинском районе. Сегодня они стоят в этой очереди первыми. Каждый год двум инвалидам-пенсионерам приходится вновь собирать пакет документов и ехать во Владимир для того, чтобы отметиться в миграционной службе области. Плата за справки неуклонно растёт, в два раза повысилась плата за жильё, которое они снимают в Покрове по ул. Ленина, 114. Зинаида Фёдоровна, Владимир Николаевич, дочь Валентина и младшая внучка Ада живут надеждой на то, что они, русские люди, обретут здесь, на родине, своё место под солнцем — получат долгожданную квартиру, чтобы молодые продолжали жить, а старики получили возможность упокоиться в родной русской земле.

Галина Фомичёва

Послесловие

Читая вот такие «Простые истории», раскрывающие совсем не простые жизненные ситуации, в которых вынуждены жить люди, становится стыдно. Хочется отвести глаза, но это не выход. Правде, какой бы она ни была, надо смотреть прямо в глаза.

Людей, объединённых русским языком, русской культурой, православием в бывших республиках СССР, ныне странах СНГ, странах Балтии более 20 миллионов, их принято называть соотечественниками. Не все, но очень многие, готовы были бы вернуться на свою этническую родину, но сделать это невероятно трудно.

Государственная программа добровольного переселения, на которую были потрачены огромные средства, из-за ограниченности территорий вселения, правовых недоработок, «выборочности» желаемого контингента соотечественников по принципу работоспособности, к сожалению, способствовала возвращению лишь нескольких десятков тысяч человек в РФ. Точнее — 25 тысяч, по сведениям МИДа. А ожидалось, что переедут сотни тысяч. Проще говоря, программа была успешно провалена.

В то же самое время существует острейшая ситуация, когда сотни тысяч этнических русских или русскоязычных соотечественников не могут вернуться на Родину из-за квотирования процесса выдачи документов. Программу добровольного переселения по вышеперечисленным причинам они избегают, реализуя возможность пребывания в РФ собственными силами. На фоне демографического кризиса соотечественник работает в России с разрешением на работу, мечтая получить возможность оформления хотя бы вида на жительство!

Но есть ещё одна категория соотечественников, которым удалось добиться статуса «вынужденных переселенцев». Таких в стране насчитывается 15 тысяч. Удалось потому, что существует федеральный Закон РФ от 19 февраля 1993 г. № 4530-I «О вынужденных переселенцах», а так же Постановление Правительства от 8 ноября 2000 г. № 845 «Положение о жилищном обустройстве вынужденных переселенцев в Российской Федерации». Закон и Постановление Правительства недвусмысленно и подробно говорят об обязательствах Российской Федерации перед вынужденными переселенцами. Так, например, часть 3 статьи 11 выше упомянутого федерального закона говорит: создание фонда жилья является расходным обязательством Российской Федерации.

Однако, на протяжении многих лет решение жилищного вопроса вынужденных переселенцев откладывалось и откладывалось. И герои наших «Простых историй» не исключение. Вот выдержки из коллективного письма направленного Президенту, Премьер-министру и руководству партии «Единая Россия» вынужденных переселенцев из г. Барнаула:

«Уважаемый Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович! К Вам обращаются вынужденные переселенцы из Казахстана, проживающие теперь в г. Барнауле Алтайского края. Вот уже 11 лет, имея статус вынужденных переселенцев, мы стоим на получение субсидии для приобретения жилья…. Сроки Программы закончились, а мы по сей день без помощи. В своих обращениях и выступлениях вы никогда не вспоминаете о нас, в прямом эфире наши вопросы игнорируются. А между тем, нашим очередникам выделяются мизерные суммы — выдается очень мало сертификатов. В 2010 году было выделено 5 сертификатов, в 2011 г. выделили всего 6! Очередников на сегодняшний день по Алтайскому краю около 600 человек. Такими темпами мы не получим жильё никогда! Люди устали от безысходности, устали ютиться по чужим углам. Во всех цивилизованных странах нет такого безразличного отношения к своим согражданам — переселенцам, как в России! Зачем вселяли в нас надежду? Мы как отбросы общества — болтаемся из одного угла в другой уже более 10 лет. Ни в Миграционном центре, где мы стоим на учёте, ни в администрации города не могут дать нам вразумительного ответа, только пожимают плечами. Выходит, не только мы, но и наши дети и внуки не дождутся помощи!

Прошлые годы мы за справку о неимении жилья, которая требуется для подтверждения очереди каждый год, отдавали по 100 руб. с человека. Теперь по 500 руб., т.е. семье из 4-х человек нужно отдать 2000 руб. только за необходимую ежегодную справку. Где выход из положения? Когда, наконец, обратят и на нас внимание, и обратят ли вообще»?

Однако, судя по всему, на проблему обеспечения жильём вынужденных переселенцев обратили внимание, в том числе и Премьер-министр В. В. Путин. 02 марта 2012 года состоялась его встреча с Министром регионального развития В. Басаргиным. Вот выдержка из беседы премьер- министра с руководителем минрегионразвития:

В. В. Путин: «…Остро стоит вопрос с вынужденными переселенцами. Это наши граждане, которые нуждаются в помощи Российского государства. Нужно им помочь…

В. Ф. Басаргин: Предварительно по вынужденным переселенцам, Владимир Владимирович, — это у нас одна из наиболее многочисленных групп: более 15 тыс. семей стоит на учёте. Но есть наиболее острые территории, где эта проблема стоит наиболее сложно, — это 15 территорий, включая Оренбургскую область, Пермский край, Курган, Самару и ряд других. Тот же Воронеж, Борисоглебск всем известный, когда мы видели там, что граждане живут в хибарах, в натуральных хибарах… Поэтому мы готовы посмотреть ещё и уточнить, но считаем, что если порядка 5 млрд. на это выделить, мы эти острые проблемные территории просто закроем».

Итак, появилась надежда на свет в конце тоннеля. Получат ли обещанную и законную помощь от государства герои нашего повествования, зависит от чиновников на районном и областном уровне. Нужно только не прозевать получение обещанных денег из федерального бюджета. Очень хочется надеяться, что о вынужденных переселенцах, которые есть и в нашем регионе не забудут, а нам в скором времени можно будет сделать репортаж о долгожданном новоселье героев наших «Простых историй». Будем жить надеждой, ведь она умирает последней. Даже у журналистов.

Э. В. Якимов