Покров чанка Екатерина Сергеевна Прищенко родилась в деревне Старые Петушки в большой многодетной семье Таниных. Здесь росло девять человек детей – три парня и шесть девочек. Отец, Сергей Иванович, работал на железнодорожной станции Петушки составителем поездов, а мама, Прасковья Емельяновна, была колхозницей. Правление колхоза находилось на Вшивой горе. Откуда пошло это название, объясняли по-разному: одни говорили, что тут останавливались на отдых каторжане, которых гнали в Сибирь по печально известной Владимирке. Но вспоминали также и одинокого, жившего в этом месте, старика. Так или иначе, не слишком красивое название прижилось, и до сих пор те, кто постарше, нет-нет, да упомянут Вшивую гору в своих рассказах.
Семья, как и большинство в те годы, жила бедно. Ели нечищеную картошку, запивали молоком от своей коровы-кормилицы. Начиная с 10-ти лет, Катя Танина каждое лето сидела в няньках у дяди Ивана Емельяновича в деревне Кибирево. Было в семье четверо детей, за ними она и присматривала, пока все взрослые работали. А когда немного подросла, стала работать в колхозе. На местных землях сеяли рожь, пшеницу, гречиху, выращивали огурцы и помидоры. Воду на полив возили лошадьми в бочках. На корм скоту заготавливали силос. «Помню, как трамбовали зелёнку в ямы, труд ведь был в основном ручной, — рассказывает Екатерина Сергеевна, — техники тогда никакой не было, основной транспорт — лошадь, запряженная в телегу».
Так с малых лет все работали. Я вдруг спросила, сама не зная, почему: «В те годы колхозники воровали?» Екатерина Сергеевна ответила: «Нет, мы не воровали. Могли поесть помидор во время работы или молока попить. Но чтобы домой принести – такого не было. Да и мама всё время наказывала, чтобы в доме ничего чужого не было. Вот ведь даже в войну, в первое время, когда наши отступали, мимо много машин проезжало. Что только ни везли! И на ночлег у нас останавливались, но мы никогда ничего с машин не брали».
В 1938-м году, когда Екатерине пошёл 16-й год, позвали её работать в типографию. Располагалась она в здании рядом с больницей, а газета называлась то ли «Новая жизнь», то ли как-то ещё, она уже и не помнит. Поначалу была ученицей наборщицы, а потом освоилась и научилась верстать, печатницей работать. Тогда ведь машины были примитивные – и американки, и плоскопечатные. Чтобы газету напечатать, руками машину крутили. «Директором типографии был Алексей Аносов, отчество уж забыла, — говорит Екатерина Сергеевна, — семьища у него тоже была большая, жили они на Поповой горе, теперь это Кибиревский проезд».
В типографии ей нравилось, и зарплата была неплохая – 31 рубль. Но и она, и все, кто работал на производстве, обязательно в свободное время, в выходной день, помогали в колхозе. Подростками по вечерам ходили гулять, мать отпускала. Собирались на мосту через речку Берёзка, плясали под гармошку. Сестра Анна была плясунья, а она, Катя, больше любила петь. В клуб ходили смотреть кино. Тогда ведь электричества не было, всё делали при керосиновых лампах. «Ребята при нас никогда не ругались, не то, что теперь – кроют и при девчонках, и при взрослых, пожилых людях, да и девчонки от них не отстают. Жизнь вовсе перевернулась», — сетует Екатерина Сергеевна.
В 40-м году умер отец. Он пришел с Первой мировой раненым, это и сократило его век.
Она вспоминает, как в 12 часов дня всё население деревни Старые Петушки собралось у клуба, где на столбе висела большая чёрная тарелка радио. Оттуда донеслось страшное сообщение: началась война. Господи, сколько же в тот момент было пролито горьких отчаянных слёз! Какими сразу растерянными стали деревенские бабы! Жизнь вдруг стала иной. По дороге с первого дня войны день и ночь шли эвакуированные, гнали скот, везли в тыл грузы. В деревне только и слушали, что по радио скажут. А послушать-то особо было негде, радио ни у кого не было. На всей Вшивой горе приёмник был только у Репниных.
Детей и подростков сразу же призвали следить за светомаскировкой, размещать по домам на ночлег проезжающих, охранять машины, пока водители отдыхали. «Вшей тогда было бельевых – страсть! — вспоминает Екатерина Сергеевна. – Мыло сразу пропало. Белое кипятили с золой, в печку ставили парить, это спасало от насекомых, а чёрное, то есть верхнюю одежду, кипятить не поставишь».
Весь первый год войны деревенское население, помогая проезжающим, испытывало большое стеснение: «Бывало, прибежишь домой, а спать негде, — продолжает рассказ Екатерина Сергеевна. — Спросишь: «Мам, где ложиться?» А она ответит: «Не знаю, Катюшка, ложись, где место найдёшь».
Из тех далёких лет ей ещё запомнилось, как выглядят животные, больные сапом. Их забивали по дороге и варили мясо в котлах прямо под окнами или на задворке дома. Это мясо ели все, и никто ничем не заболел.
В июле ушёл на фронт старший брат Михаил Танин. Он был шофёром, и прямо с машиной его призвали в армию. Да и не только он, многие деревенские жители были призваны с первых дней войны. Погиб Михаил под Ленинградом, а брат Иван Танин вернулся с фронта домой, он воевал на Дальнем Востоке.
Шли месяц за месяцем. Наступила зима. «Нас снимали с работы разгребать снег. Мы чистили дорогу, ведь машины продолжали идти по трассе потоком, чистили дорогу на станцию, в Петушках на платформы грузили танки. Всё гражданское население, женщины, дети, работало на оборону. Так прошла зима», — вспоминает Екатерина Сергеевна далёкий первый год войны.
В апреле 1942 года молодые девушки из деревни Старые Петушки Маруся Репнина, Фрося Боровкова, Катя Танина решили пойти на фронт добровольцами. В военкомате их оформили на службу и направили на оборону Москвы в 251-й зенитно-артиллерийский полк. Екатерина Сергеевна помнит, что ходили строем, стояли с винтовками в карауле, помнит, что были банные дни, помнит, как летали вражеские самолёты. Одни девушки были прожектористками, высвечивая в небе вражескую машину, другие, как она, с помощью специальных приборов устанавливали немецкие машины ещё на подходе к нашим позициям, сообщая высоту, дальность полёта и другие, необходимые зенитчикам, данные. Это была однообразная, утомительная, но очень необходимая работа. Военный быт был суровым, но они, деревенские жители, привычные с детства к скудному питанию, к труду, переносили эти лишения довольно легко. Однако у нашей героини неожиданно открылась язва. Её направили в госпиталь, а после лечения демобилизовали. Так что в армии ей пришлось пробыть всего год с небольшим.
Летом 43-го года она, к радости матери, вернулась домой и снова пошла работать в типографию, где трудилась до самой победы. А в 45-м году её командировали в г. Покров, где открывалась новая типография. Она располагалась на нижнем этаже здания администрации. Здесь выпускалась городская газета. Редактором была Наталья Ивановна Иванова, секретарём Нина Георгиевна Базарова, корреспондентами работали Любовь Сергеевна Карпова, Лидия Яковлевна Лазарева, Владимир Васильевич Ястребов и Савченко из Городищ, корректором была Нина Михайловна Лаврова. И ещё работал в газете, видимо, ответственным секретарём, Михаил Дмитриевич Лазарев.
Это было хорошее время работы в дружном коллективе, время ещё относительной молодости, когда нет семейных забот. «Жила я тогда на частной квартире у Марии Николаевны Уличновой на Ленинской улице. Домой, в Петушки, ходила пешком», — вспоминает Екатерина Сергеевна.
Покров в те годы был тихим городком. В клуб пищевого комбината довольно часто приезжали артисты, в городском кинотеатре показывали фильмы. Время было, конечно, тяжёлое, послевоенное, но главным счастливым обстоятельством для всех являлось одно – война закончилась нашей победой.
Типография в Покрове работала до начала 60-х годов, пока не расформировался Покровский район. Коллектив распался, все разошлись кто куда, но с того времени со многими остались дружеские отношения, частенько в дом у старой автостанции заходила к Екатерине Сергеевне Нина Михайловна Лаврова.
Был в те годы в её жизни и такой период, когда с родимой стороной всё же пришлось попрощаться. Екатерина Сергеевна вышла замуж, и супруг увёз её на свою родину, во Львов. Там она тоже работала в типографии. Старинный город ей понравился, но население демонстрировало к чужакам откровенную враждебность. В те годы в лесах действовали бандеровские банды, и от их рук погибло много русских людей, волею судьбы или в связи со службой попавших в эти края. Через четыре года она вновь вернулась на родину, в свою родную типографию. А муж вместе с родителями уехал на какой-то далёкий остров, и с тех пор она не получала о нём вестей.
После закрытия типографии Екатерина Сергеевна девять лет работала в инфекционном отделении Покровской городской больницы. Тогда не было центрального отопления, сами топили печи, сами пилили дрова в больничном дворе, чайники с кипятком носили из котельной. «Бывало, придёшь на дежурство, печи натопишь, больных намоешь, накормишь всех и спать уложишь. Работать было нелегко, но никто не жаловался. Старались, чтобы чистота была и порядок», — вспоминает моя собеседница. Но инфекционное отделение тоже закрыли, и она 19 лет, до самой пенсии, работала на городском водозаборном сооружении. Там, как и на всякой работе, требовались внимание, старание, добросовестность и ответственность, тем более что именно отсюда весь город снабжался водой. В те дни, когда она выходила на дежурство, начальство могло не волноваться.
Дочь Екатерины Сергеевны Надежда работает и живёт в Москве. Мама помогала ей растить сына и с малых лет старалась воспитать у внука Володи правильное понимание жизни и правильное отношение к труду, к своим обязанностям. Она делилась с ним житейской мудростью и прививала самые необходимые навыки – постирать, приготовить, навести порядок. Однажды внук сказал своей бабушке: «Спасибо тебе за воспитание». И она пережила в тот момент счастливые минуты. А теперь, когда пришла настоящая старость, и жить одной стало невозможно, Надежда забрала Екатерину Сергеевну к себе, но все последние годы старалась обязательно привезти маму в Покров на День Победы.
Имя Екатерины Таниной записано в Книге Победы рядом со сверстниками, вместе с которыми в годы войны она уходила на фронт добровольцем. И это славная история нашей страны – победителя фашизма.
Галина Фомичева
