Утренняя смена только что закончилась, и на автобусной остановке у проходной трикотажной фабрики собралось много народу. Игорь Востриков — невысокого роста парень, приехавший сюда на преддипломную практику, постоял немного и пошёл пешком. Впрочем, транспорт был не очень-то нужен — городок можно было обойти вдоль и поперёк за какой-нибудь час.
Было прохладно и облачно — такие дни часто выпадают в конце августа. По обеим сторонам улицы тянулись ветшающие трёхэтажные дома, в палисадниках, огороженных давно не крашенными, покосившимися заборами, виднелись пятна пожелтевшей листвы.
Показался городской клуб — здание с колоннами, вокруг которых всё лето громоздились леса, и был разбросан строительный мусор. На афише было крупно намалёвано: «Дискотека. Начало в 8 вечера», а чуть пониже, другой краской — «Кино будет завтра».
«Тоска в этом городишке, не на чем глаз остановить, — подумал Игорь, и, вспомнив недавний разговор в отделе кадров, покачал головой, — а они ещё на работу к себе приглашают! Кому здесь вообще может понравиться!»
— Молодой человек, можно вас побеспокоить, — вдруг донеслось до его слуха.
Востриков повернул голову и на скамейке у входа увидел старика лет семидесяти, гладко выбритого, в роговых очках и соломенной шляпе. Из стоящего рядом с ним пакета выглядывал батон.
— Совестно вас затруднять, — снова заговорил старик, поймав вопросительный взгляд Игоря, — но, понимаете, какое дело — сердце схватило…еле до лавки доплёлся. Вы меня не проводите — я тут рядом живу…
— Так, может, «скорую» вызвать?
— Да нет, я валидол принял — отпускает уже… слабость вот только…
Востриков помог старику подняться.
— И часто такое случается? — спросил он.
— Честно говоря, частенько, — признался новый знакомый, — вот и сегодня с самого утра как-то не по себе было.
— Что ли некому больше в магазин сходить?
— Некому, — вздохнул старик, — жена умерла, дочь далеко…Усмехнулся и добавил: — А пенсионеру что ещё делать.
Оказалось, что жил он в угловом доме наискосок от клуба.
В подъезде пахло кошками и старым деревом.
— А работали кем? — поинтересовался Игорь, когда они поднимались на второй этаж по скрипучей лестнице.
— Учителем… рисование и черчение преподавал, — сквозь одышку ответил новый знакомый.
В квартире Востриков усадил старика на диван и огляделся по сторонам. По стенам были развешаны натюрморты, а над диваном располагалось большое полотно, изображавшее улицу, по которой они только что шли. Однако, старые дома, ограды, покрытый трещинами асфальт почему-то не казались убогими, а излучали какое-то неожиданное тепло. И представлялось, что ведёт эта улица не на окраину к городскому кладбищу, а в неведомые дали…
Судя по всему, картина уже побывала на выставке — к раме была прикреплена табличка, на которой стояло название — «Это моя улица».
— Нравится? — поинтересовался новый знакомый, и, когда Игорь в ответ кивнул, пояснил, — Моя работа. А натюрморты — моих учеников.
— Давно здесь живёте?
— Всю жизнь вот в этом самом доме — улыбнулся старик, помолчал немного, видно, вспоминая что-то, и лицо его как будто осветилось изнутри.
— Всю жизнь?
— Ну, армию, конечно, отслужил, институт закончил и сразу вернулся.
За окном с грохотом проехал грузовик.
— А вы, похоже, не местный? — спросил Игоря новый знакомый.
— Не местный. Практику от института прохожу.
— Понятно, — проговорил старик и улыбнулся, — хороший у нас городок, уютный, правда, молодой человек?
Востриков промолчал, снова посмотрел на висящую перед ним картину, перевёл взгляд на окно, за которым ветер гнал облака пыли, и подумал, что практика, слава богу, заканчивается через неделю.
И стал прощаться.
Борис Аронов Рассказ
